Читать онлайн «До свидания, моя хорошая», Ирина Батальская – Литрес, страница 5
–Как хорошо… – вздыхаю я,– как хорошо, что это сделает не она…
Я лежу на кушетке и стараюсь закрыть глаза поплотнее, чтобы не запомнить обстановку в этом кабинете. В этой камере смертников. Хотя это обычный кабинет…
Сердце моё проваливается в яму, когда через десять минут дверь открывается и входят сразу трое: маленький мужчина с кудрявыми черными волосами и намечающейся лысиной, высокая молодая женщина и еще одна, очень миловидная, в розовом халате, который красиво оттеняет её тёмную кожу.
–Здравствуйте, – говорит мужчина, – Мы здесь, потому что доктор Бергман вынуждена была срочно покинуть вас. Я Антонио Моретти, а это – он указывает на высокую женщину, – моя коллега Саския Эммерих.
Я слабо киваю. Девушка в розовом халате неподвижно стоит у двери.
–Здравствуйте, госпожа Островски, – начинает она и я слышу в её речи английский акцент, – я Эми Бёртон, врач из США, я учусь.
Можно ли мне присутствовать?
Волна негодования и тоски поднимается во мне. То есть, эта Эми Бёртон будет наблюдать, как сейчас остановят сердце моей дочери? Конечно, это и неплохо, сначала думаю я – она переймет опыт медиков, которые часто проводят такие операции… но… СТОП! Такие операции… и потом приедет назад, в свою американскую клинику и будет там останавливать сердца американским нерожденным младенцам… потому что наберется опыта – в том числе и на моём случае…
Мне становится очень неприятно от этой мысли и я вежливо прошу:
–Пожалуйста, мисс Бёртон, выйдите. Я не хотела бы, чтобы вы присутствовали при этом. Не со мной. Sorry.
–ОК. I’m very, very sorry, – сочувственно отвечает мне молодая врач, тяжело вздыхает и выходит. Мы остаемся с доктором Моретти и доктором Эммерих. Доктор Моретти спрашивает, не хочу ли я в последний раз проверить ультразвуком наш диагноз и отклонения. Но на этот раз ни я, ни Сеня уже не хотим. Мы слишком измучены. Я вообще хочу, чтобы всё это поскорее закончилось.
Доктор Моретти просит свою коллегу включить аппарат узи. Она прикасается датчиком к моему животу и на экране появляется картинка: очертания ребенка. Совсем небольшого для такого срока ребёнка. Доктор Моретти очень располагает к себе – он вежливый и приятный, сочувственно смотрит на меня:
–Вы можете отвернуться от монитора, если хотите. Я даже советую вам это сделать.
Но я решаю смотреть до самого конца.
–Скажите, господин Моретти, ей будет больно? – спрашивает Сеня, – Я имею в виду, нашей дочке…
–Скорее всего, она ничего не почувствует. Мы не знаем наверняка, но скорее всего это будет безболезненно. Всё произойдет очень быстро, в течение нескольких секунд.
Я благодарна доктору Эммерих за то, что она выполняет свою работу молча, потому что еще одного говорящего в этой комнате я просто не вынесу. Она просто держит датчик. Но вдруг она поворачивается ко мне со словами:
–Сейчас доктор Моретти сделает укол в сердце плода. Я прошу вас поднять руки и положить их у головы.
Это делается для того, чтобы вы не трогали даже инстинктивно свой живот. Пожалуйста, поднимите руки и положите их удобно.
Я поднимаю руки к голове; я лежу, будто сдаюсь. Это всё так… неправильно… и поза такая жалкая, что я готова расплакаться от безысходности… Теперь я не могу защититься он этой длинной иглы, которую достает доктор Моретти… Это так неправильно и я в этот момент чувствую себя так беспомощно, что всхлипываю. Но я не плачу больше. Надо быть сильной – даже сейчас.
–Сейчас, – говорит доктор. Он спрашивает свою коллегу, с какой стороны лучше подобраться к сердцу, которе еще пульсирует на экране. Последние удары. Гретхен, кажется, до сих пор спит, она не двигается… Прокол. На узи видно, как игла входит в сердце и быстро – раз-два, две секунды, яд введен – и сердце на мониторе замирает. Похоже, смерть была действительно быстрой и безболезненной, хотя это нельзя сказать наверняка – она не дёрнулась, просто овал сердца перестал пульсировать. Всё.
–Мне очень жаль, – печально говорит доктор Моретти, – простите пожалуйста.
Я только киваю смотрю на Сеню – он спрятал лицо в ладонь – видны только глаза. Взгляд на две тысячи ярдов… или что-то очень близкое. Страшный, отрешенный взгляд.
Шприц извлекают очень аккуратно и мой живот реагирует на это горячей болью. Так бывает, – говорит доктор Эммерих в ответ на мой вопросительный взгляд. – Это схватка.
И вдруг я отчетливо чувствую, что там, в моем теле, больше нет никого живого. Что осталась только я. А Гретхен – ушла. И её ничем не вернуть, плёнку нельзя отмотать назад, нельзя перезапустить этот день с самого начала, нельзя больше пустить эту историю по другим рельсам, нельзя вколоть другой укол и запустить это маленькое сердце на мониторе вновь. Оно встало и будет стоять. Оно теперь всегда будет стоять. Это никак не отменить. Нет такой возможности, нет такой опции…
Датчик узи всё еще там, на животе. Врачи сообщают мне, что сейчас понаблюдают еще пятнадцать минут. Если сердце не будет биться и дальше, значит, меня отпускают из этого кабинета дальше.
Конечно же, сердце не забилось. Не помня себя, я встаю с кушетки и словно тень, за мной плетется Сеня. В коридоре уже ждёт та самая акушерка. Она сочувственно гладит меня по плечу, кивает и говорит, что сейчас меня будут готовить к родам.
Госпожа Херц озабочено спрашивает, какое я хочу обезболивающее. Можно просто самое лёгкое, говорит она, – можно эпидуральную анестезию. Можно оперативным путём. Но я лишь мотаю головой: нет, ничего не надо. Достаточно уже того, что в конце этих родов не будет живого младенца. Я не хочу, – объясняю я ей, – еще больше обманывать свой организм. Это не сиюминутное решение, я обдумала его и взвесила заранее.
–Подумайте еще раз, – настаивает акушерка, – ведь это совершенно другие роды. Вам, возможно, будет очень больно. – Она делает ударение на слове „очень“, но я пропускаю это мимо ушей – в первые два раза мне тоже рассказывали, что будет нестерпимо больно – и оба раза было вполне нормально. Неужели сейчас я не вынесу?
Снова мотаю головой:
–Нет, не надо.
–Хорошо, – говорит она, – сейчас пройдёте в палату вместе с мужем. Это для начала. За вами будет присматривать моя коллега помоложе, я подойду уже ближе к самим родам.
Мы идём в палату и она даёт мне таблетку, от которой у меня должен запуститься процесс рождения.
Палата небольшая, в ней есть кровать и два кресла с розовой обивкой и вообще всё очень уютно. Вдруг я отмечаю, что на стенах нет никаких картин – на их месте – выгоревшие квадраты и прямоугольники. Я глазами показываю на них госпоже Херц – мол, а где всё это? Но она пожимает плечами. Только немного позже до меня дойдёт, что это она сама сняла картины, на которых изображены младенцы и улыбающиеся молодые мамы – чтоб не травмировать меня. Потому что мы находимся в обычной комнате для родов, которых полно в больницах по всей стране.
В комнате есть специальная кровать – она похожа на обыкновенные больничные электрокровати, но шире и в изголовье имеется специальная штанга, которую можно выворачивать туда-сюда, вверх-вниз на схватках.
На окне стоят старые весы с декоративными грузиками и рядом с ними – металлическая фигурка аиста без младенца. Вот и правильно, – думаю я, – вот и правильно.
Сеня садится в кресло. Он не знает, что делать, но я кивком головы одобряю то, что он сидит именно там – мне сейчас надо разобраться со своим телом самой. Я ложусь на кровать на бок и подгибаю ноги насколько это возможно. Слёз нет, но меня не покидает ощущение нереальности происходящего. И в какой-то момент мне кажется даже, что рассудок начинает покидать меня. Мне вдруг кажется, что я должна свернуться, как спящая кошка, свить гнездо для котёнка, который никогда не родится живым. Единственное, что я могу теперь – это беззвучно и почти бесслёзно плакать, потому что мне горько и грустно. За окном – послеобеденное августовское небо, немного затянутое облаками. Очень красивый свет. Ветка клёна виднеется за полосками жалюзи и я спрашиваю себя, сколько женщин, рожавших в этой комнате, смотрели на эту ветку и на эти листья? Стук в дверь.
Прибегает тощая блондинка с длинными густыми светлыми ресницами – вторая акушерка. Она на бегу представляется именем Франци и интересуется моим самочувствием. Все ОК, – отвечаю я и это, конечно, ложь. Не может быть всё ОК на таких родах. Франци говорит мне еще раз о возможной анестезии.
Мы можем подключить вас к специальному газу, – говорит она, хлопая своими красивыми ресницами (почему я обращаю внимание на такие незначительные мелочи? До сих пор не понимаю.) – тогда вы почти ничего не почувствуете.
Но я не хочу так. Я не готова так. Я не понимаю, как можно просто не почувствовать рождение собственной дочери… И я мотаю головой.
–Вы хотите посмотреть на ребенка после родов? – озабоченно спрашивает девушка и видно, что в её практике бывало уже всякое. – Если не хотите – я могу принести специальный контейнер. Мы положим его вот там, – она неопределенно указывает на место в районе моих ног, – а когда ребенок родится, я положу его туда и мы сразу унесём его на обследование.
–Франци, я хочу не просто увидеть свою дочь, я хочу взять её в руки сразу после родов… я хочу, чтобы это были нормальные роды… понимаете? Контейнер не нужен, спасибо.
На её лице я читаю понимание. Я знаю, что не все могут вынести вид мёртвого ребенка, но на всех – плевать. Сейчас есть только я и мои ощущения.
На часах – 12:27 Потихоньку начинает действовать таблетка, провоцирующая роды – начинает схватывать внизу живота, но пока что это довольно безобидные ощущения. Франци убегает в коридор, где, как я понимаю, должна проконсультироваться с врачём и доложить обстановку.
Сеня, сидя в своём кресле пытается подбадривать меня, но он ужасно растерян и подавлен. Он предлагает что-нибудь почитать мне вслух, чтобы отвлечь.
–Хочешь новости? – спрашивает он, – я буду сразу переводить на русский.
Но слушать новости мне совсем не хочется. Тогда Сенька начинает зачитывать мне на память все стихи, которые он помнит – а помнит он их, надо сказать, немало.
Очень жаль, что дочка родится мёртвой и мы никогда не сможем шутить, что во время родов её папа декламировал Бродского и Пастернака… и вообще много таких „очень жаль“ и „никогда не сможем“… в нашей с Гретхен истории…
Так проходит час. Я смотрю на часы, стрелка бегает по кругу и мои глаза тоже пробегают эти круги. Схватки идут регулярно и интервал уменьшается. К тому же становится немного больнее.
–Франци, – обращаюсь я к акушерке, – дело, кажется, пошло.
Она ободряюще треплет меня по плечу и говорит о том, что заглянет через полчасика, а сейчас её вызвали к пациентке.
К пациентке с живым ребёнком, – настойчиво подсовывает мне объяснение моё замутненное сознание. Впрочем, такие мысли нормальны, к сожалению. Я вспоминаю свои предыдущие роды, рождение Мишки – тогда всё прошло настолько быстро и легко, что никто не ожидал – и меньше всего я. И это тоже было летом… – к тебе и твоему ребенку можно уже не спешить – так пусть родится тот, которому ещё нужна помощь.
Я смиряюсь и терплю боль. Я понимаю, что в этот раз никакой награды за мои мучения не будет, в конце не будет маленького тёплого тельца, которое обязательно положат тебе кожа к коже. Не будет поздравлений, не будет ничего того, к чему привыкаешь, когда рождаются живые дети. Интересно, а что будет вообще? Я просто должна довести эту историю до конца.
И я веду свою линию, стискиваю зубы и уже начинаю налегать на ручку-рычаг, когда приходит схватка. Потому что становится больнее. Сенька помогает, как может, на разве по силам ему забрать мою боль? Конечно, конечно нет.
Проходит какое-то бесконечно-долгое количество времени, когда прибегает Франци.
–Я пришла, чтобы остаться с вами, – говорит она. Следом входит госпожа Херц. Они смотрят меня и говорят, что дело и правда идёт, как надо.
В 17:44 рождается Гретхен. Я подхватываю её руками.
Она тёмно-красного цвета, потому что ещё нет под кожей жировой прослойки. Вообще она выглядит идеальной, очень хорошенькая, похожа отдаленно на новорожденного Гришку.
У неё довольно короткие ручки и ножки, но это совсем не портит её, ведь она и сама маленькая и такая длина конечностей смотрится более-менее пропорционально… (только намного позже, через два дня после родов, я прочитаю в специальной литературе, что на таком сроке тело должно выглядеть совсем по другому – как тело маленького человека, а эти руки и ноги так и отставали бы в своем развитии и пожизненная привязка к аппарату искусственной вентиляции лёгких – в случае, если наша дочь вообще дожила бы до своего рождения в декабре). Я прижимаю маленькое, почти невесомое тельце к себе и только шепчу на автомате: „Вот и всё, котечка, вот и всё, прости меня, прости…“
Гретхен как-то очень быстро остывает. Я передаю её в руки Сене, он должен успеть подержать её еще хотя бы немного тёплой – это кажется мне важным. Акушерка делает фото для нас – мы не приглашали фотографа – эта затея казалась мне, фотографу по профессии, дурацкой – и теперь мне кажется, что это было зря, ведь мне обязательно захочется ещё не один раз увидеть дочку.
Франци делает отпечатки ручки и ножки, подписывает карточку и обе акушерки оставляют нас одних на целый час.
Но что такое час в сравнении с оставшейся жизнью без неё?
Когда мы остаёмся одни, Сенька не выдерживает – мы обнимаемся и рыдаем, уткнувшись в плечо друг другу. Тело Гретхен лежит между нами на моей груди. Она уже совсем холодная, но мне всё время кажется, что она просто заснула и поэтому мы плачем тихо, почти беззвучно и разговариваем шёпотом.
Постепенно до меня доходит, что она ничего больше не чувствует и я начинаю осторожно рассматривать её – мне хочется всё запомнить… я трогаю её тонкую почти прозрачную кожу, расправляю прижатые ушки, пересчитываю крохотные пальчики на ногах и руках; открываю рот – очень бережно, как если бы она была живой – мне хочется посмотреть на её язык… очень узкая грудная клетка, достаточно большая голова, но она правильной формы, круглая, а не такая, как описано в литературе как один из возможных вариантов её патологии.
Сеня с удивлением, но понимающе следит за моими манипуляциями.
Я не знаю, зачем я так подробно рассматриваю её. И в то же время – конечно же, ответ лежит на поверхности…
Франци подходит к нам. Она молча кивает и заворачивает тело Гретхен в чистое желтое полотенце. Сейчас её у нас заберут, как надолго – мне неизвестно.
Госпожа Херц о чем-то говорит с Сенькой. Он отрицательно мотает головой. Я плохо слышу, нахожусь в какой-то прострации. Но мне спокойно. Мы сделали всё, что могли…
Плацента рождается с проблемами и открывается кровотечение. Госпожа Херц зовет врача и сообщает, что мне сейчас предстоит полный наркоз, но у меня нет никаких сил возражать…
Из тёмно-синей глади как будто воды – хотя нельзя наверняка сказать, что это, вдруг проступает круглый предмет. Очень быстро до меня доходит, что это лицо – и это лицо озабочено смотрит на меня. Еще через несколько мгновений я узнаю госпожу Херц.
–Доброе утро, – ласково говорит она.
Я постепенно прихожу в себя. Операцию провели успешно – это вообще нередкое осложнение после родов. Но уже всё нормально.
Акушерки советуют остаться в больнице еще одну ночь и мы принимаем решение последовать их совету. Меня перевозят в палату, где никого нет. Дверь звуконепроницаемая, окна открываются лишь на ширину ладони…
–Они её положили в специальную охлаждающую камеру, – говорит мне Сенька. Акушерка спросила, будем ли мы хоронить…
–Будем? – я заглядываю ему в лицо.
–Будем.
Мы звоним домой, трубку берет София Михайловна. Уже поздний вечер, мальчики легли спать, не дождавшись нашего звонка.
Всё обсудим завтра. Подумаем обо всём завтра. Сейчас я просто невыносимо устала и хочу спать. И чтоб меня никто не трогал. Еще я ужасно голодна, я не ела с самого утра, но что за еда – больничный паёк? В сумке нахожу благоразумно спрятанную пачку орехов и изюма – этого мало, но другого сейчас просто негде взять. Медсестра приносит мне чаю.
–Если что, звоните вот этой кнопкой мне на пост, – ласково говорит она и уносится дальше.
Я грызу орехи с чаем, плачу одними глазами и после всего, накрывшись одеялом с головой, пытаюсь заснуть. Сон на удивление приходит почти сразу.
31 августа 2018 года.
Лучше бы утро не приходило. Вчера так хорошо держалась, даже пыталась шутить – сегодня от той бравады не осталось ровным счетом ничего.
Встала, проверила, могу ли стоять на ногах – вроде могла. Я закрыла на окне жалюзи поплотнее – свет раздражал меня. Решила сходить в душ. Это было необходимо. Не знала, рассчитаю ли я силы и не упаду ли в обморок… впрочем, это уже не важно. А важно то, что сразу же, только открыв глаза, я ощутила такую безграничную пустоту вокруг, такую обиду и злость на всё, что меня окружало, что тихо заплакала. Я не могла плакать сильно. Слёзы откуда-то брались сами, их было много, очень много… На телефоне уже висел десяток сообщений от Сени и Софии Михайловны, но я не могла и не хотела никому отвечать. Пустота стояла смеющимся призраком прямо передо мной. Пустота, которая одновременно – смерть, черная дыра, затянувшая в себя мою дочку. Её нет здесь, здесь нет даже той крошечной приставной кроватки, которые обычно прилагаются в больницах к младенцам, нет растянутого больничного комбинезончика и нет коробки с подгузниками на пеленальном столике… Ничего. Ничего не напоминает о Гретхен. Прежде, чем пойти в душ, уже стоя, я открыла на телефоне её фотографии, сделанные вчера.
Только рассматривая их, я поняла, что ошибки не было. Это не просто милые коротенькие ручки и ножки, узкая грудная клетка и не безобидная легкая непропорциональность тела – вообще безобидного тут нет ровным счетом ничего. Это верные признаки того самого диагноза.
Благотворительный фонд Ройзмана
Один день медсестры в Первом екатеринбургском хосписе
Помочь
Имена всех постояльцев паллиативного отделения изменены в целях конфиденциальности
Десять часов утра. В длинном коридоре первого этажа паллиативного отделения никого. Белые двери в палаты открыты. Светло. На посту медицинской сестры стоит ваза с розовыми хризантемами. Сажусь на светлый кожаный диван рядом с мужчиной с короткими седыми волосами в ярко-жёлтой футболке. Он опирается на трость перед собой и смотрит на пол. Молчим. В аквариуме с двумя сомами громко журчит вода. С поста медсестры раздаётся голос диктора: «Вы слушаете радио Relax». Начинается какая-то испанская песня.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Бабушка падает
— Светлана Александровна, зачем вы встали, моя хорошая, а?
В палате номер 108 между кроватью и столом лежит бабушка. Медсестра Ольга Ларина подбегает к ней и пытается поднять.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Я думала тихонечко дойду зубы прополоскать. Ох!
— Зачем? Светланочка Александровна, мы вам всё сами помоем, вставайте тихонько.
Медсестра поддерживает старушку за руки и поднимает на ноги.
— Ой-ой, падаю, падаю, — стонет бабушка и ложится на кровать.
Ольга промывает челюсть под водой, кладёт её в стакан с раствором.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Вы нас в следующий раз зовите, мы всё помоем. А то ночью упали, сейчас упали!
— Вот чего она ходит? — осуждающе качает головой в вязаном чепчике пожилая соседка Виктория Михайловна. — Мы недавно обе падали! Она — вот так, я — вот так. Ой, что было! И смешно, и грустно.
Виктория Михайловна минуту назад нажала кнопку вызова медика, когда её соседка упала. Она это делает несколько раз в день, когда Светлана Александровна устремляется по своим делам.
— Людям кажется, что они могут встать, но сил у них не хватает, и они падают, — говорит Ольга, когда мы выходим из палаты.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Либо модельер, либо медсестра
Рабочий день медсестры в хосписе начинается в восемь утра и заканчивается в это же время на следующий день. График — сутки через трое, иногда чаще. Вместе с медсестрой работают помощницы: они кормят пациентов, убирают за ними, моют, меняют подгузники. Сегодня на смене вместе с Ольгой будет Лизавета — студентка последнего курса медицинского колледжа.
На первом этаже сейчас лежит 12 человек. Большая часть — с онкологическими заболеваниями. Есть и пациенты по социальным показаниям, то есть люди с инвалидностью и пережившие инсульт.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Я делаю перевязки, мерю давление, сатурацию, температуру, ставлю уколы и капельницы. Утром, в обед и вечером раздаю таблетки, — перечисляет свои обязанности Ольга. — Ночью мы не спим: присматриваем за пациентами, но можно на диване ноги вытянуть.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
В детстве Ольга мечтала стать либо модельером, либо медсестрой. Мама настояла на втором, и с 1997 года женщина работает в медицине. Начинала в родной Тверской области. 12 лет назад с мужем-военным переехала на Урал, где устроилась в больницу в Пышме, а потом — в военный госпиталь в Екатеринбурге. В хоспис пришла в 2018 году.
— Когда я устраивалась в паллиативное отделение, меня очень удивила атмосфера. В каждой палате и на посту медсестры стоят свежие цветы, картины висят, и музыка на этажах играет. Я теперь тоже иногда включаю в колонке.
В помывочной
Лиза везёт на специальной кушетке лежачего пациента купаться. Мы поднимаемся на грузовом лифте на третий этаж. В помывочной комнате влажно и тепло. На кушетке лежит Миша. У него детский церебральный паралич, умственная отсталость, он не говорит, часто громко стонет. Мише 21 год, но выглядит он лет на десять младше. Парень водит тонкими руками в воздухе, подрагивает, когда Лиза поливает его тёплой водой из душа, подтягивает к груди напряжённые худые ноги. Из-за спастики он не может разогнуть конечности полностью. Вода расслабляет, и парень замолкает.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Почему в хоспис? Не знаю. Душа упала так, — с улыбкой отвечает Лиза и укутывает пациента в сухую пелёнку. — Мишка, подними руку, ну, давай, вытереть же надо. Устроилась в начале июля. В мою первую смену ушёл пациент. Но я осталась.
Бумажные треугольники
На пост к Ольге подходит стройная женщина с заплаканным лицом. В хосписе лежит её 52–летний муж Константин. У него онкологическое заболевание.
— Как Костя? — спрашивает она. — У меня два диска лопнули на шее. Мне тяжести нельзя поднимать, а я его таскаю. Но как я его сейчас?
В палату 105 на носилках доставляют новую пациентку — пожилую женщину. Из-под простыни виднеются жёлтые ноги. У неё рак и желтуха. Ольга идёт в палату знакомиться.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Зовут Анна Петровна, — говорит родственница пациентки. — Она не встаёт, месяц не ела, только воду пила. Может, у вас получится её покормить?
Ольга рассказывает родственнице о том, что скоро придёт лечащий врач и решит, как помочь Анне Петровне. Потом медсестра возвращается в процедурную, меняет перчатки в третий раз за час, собирает бумажные треугольные конверты с таблетками и идёт по палатам.
— Врач подбирает пациенту обезболивающую терапию. Но бывают сложные случаи, когда лечение не подходит, и схему меняют несколько раз. Самое главное, чтобы человек чувствовал себя лучше.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Она отдаёт треугольники пациентам, лежачим помогает запить лекарства водой.
— Так, девушки-красоточки, ваши таблетки. Как дела? Как самочувствие? — она наклоняется к плохо слышащей пациентке и кричит. — Говорю, как самочувствие?
— Сейчас повернулась, а у меня бок, который всегда болит, сейчас не болит! — смеётся та в ответ.
Её пожилая соседка подносит близко к уху маленькое радио и настраивает волну. В другой палате бабушка в огромных чёрных наушниках смотрит телевизор. Начинается обед.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Молельная
После обеда застаю Ольгу на посту медсестры очень грустную и неразговорчивую. Она берёт четыре бежевые повязки и идёт в палату в конце коридора. На кровати у окна лежит бабушка, укрытая с головой простынёй.
— Не боитесь? — спрашивает Ольга.
Я молчу. Стою посреди палаты, а кажется, будто медленно сползаю на пол. Нет, не могу смотреть больше. Отворачиваюсь к окну — там мирно падает снег. Задыхаюсь беззвучно. Ольга заканчивает процедуры, и мы оказываемся в коридоре. Меня мелко потрясывает.
— Два дня всего лишь пробыла у нас, — произносит медсестра.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Напротив этой палаты есть небольшая молельная комната, куда приходит священник исповедовать пациентов. Там полумрак, мебели нет, только одна икона висит на стене.
— Здесь иначе, чем в других больницах, — говорит Ольга. — Общение, сочувствие, но не жалость. Люди рассказывают про свои заболевания, показывают фотографии до болезни. Это такой контингент, которому нужно успеть уделить время, позитив дать.
У Ольги голос, как у ведущей в детской сказке: мягкий и тонкий. Я легко представляю, как этот голос успокаивает родственников в минуты горя. Сейчас он успокаивает и меня.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Люди уходят
После ужина направляемся по палатам собирать людей в кинотеатр.
— Сергей Семёнович, я вас приглашаю в кино, Пётр Иванович, вас тоже! Приходите в зал, пожалуйста, — раздаётся бодрый голос Ольги. — Девушки, поедем в кино?
— Это что, в честь меня? — удивляется пожилая женщина. — У меня сегодня день рождения. С утра телефоны, телефоны! Сын принёс пирог.
В зале с большими окнами, рядами скамеек и проектором на стене собралось три бабушки, Костя и мужчина в ярко-жёлтой футболке. Своими ходом пришли только двое. Остальных привезли на колясках.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Комедию посмотрим, мелодраму, мультфильмы? — спрашивает Ольга.
— Посмеяться чтобы, — говорит бабушка-именинница.
Выбирают фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Ольга уходит заполнять журналы.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— У нас бывают и концерты, и мастер-классы для пациентов, — рассказывает она. — В обычных больницах другая категория людей: могут обойтись без мероприятий. Лечатся, выписываются и пошли обычными делами заниматься. А здесь это — составляющая их жизни. Лежала у нас одна женщина, всё время меня спрашивала: «А кино сегодня будет?». Я только ради неё каждый день крутила. Она, бывало, на фильме и вздремнёт, но до конца смотрела. Она ушла через четыре месяца.
— Если человек выписывается, мы так и говорим. А уходят те, кто уходят, — тихо проговаривает Ольга и поднимает глаза наверх.
— И как вы, когда человек уходит?
— Просто понимаю, что судьба такая. Но некоторые пациенты отпечатываются в памяти навсегда. Незабываемые. Привыкаешь к ним. Они иногда настолько интересно о себе рассказывают. Контингент какой болеет! Все образованные, высокие должности занимали, без вредных привычек, с ними можно и про фильмы, и про литературу поговорить. Благополучные люди уходят: раз и всё. Это очень тяжело, хоть и стараешься абстрагироваться.
Молчим. Из «кинотеатра» доносится весёлая музыка.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Бывает, болезнь очень быстро развивается, — продолжает Ольга. — Поставили диагноз, а через два месяца уже не стало человека. И я поняла такую вещь: мы не вольны над своей судьбой, за нас уже всё решено. Я теперь воспринимаю смерть как неизбежность. Спокойнее. И сами пациенты также относятся. Я застала случай. Захожу в палату, делаю свои дела, а пациент по видеосвязи с братом выбирает, какое место на кладбище для него купить.
Через полчаса в «кинотеатре» остаются только мужчины. Косте становится плохо, он просит Ольгу смерить давление, получает таблетку и возвращается смотреть фильм.
— Первые дни я бегала с глазами такими, — Ольга раскрывает широко глаза. — Месяца три привыкала к новым процедурам. Но сейчас нормально. Я знаю, что меня пациенты ждут, чувствую себя нужной.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Люди выписываются
Восемь часов вечера. Киносеанс закончился на середине фильма, потому что последний зритель Костя устал и вернулся в палату.
Ольга и Лиза идут в ординаторскую пить чай. Они вспоминают, как по ночам на дежурстве пугались разных звуков: то сомы в аквариуме скреблись, то пациенты на втором этаже с ведром ходили. Смеёмся. Внезапно женщины замолкают, резко встают и бегут в палату 108. Там опять упала бабушка.
— Мы чего без вас делать будем? Кто нам просигналит? — спрашивают медики Викторию Михайловну, которая нажала кнопку вызова для своей вновь упавшей соседки. Завтра Викторию Михайловну выписывают домой.
— Да я сама сейчас тоже пошла и в угол упала! — удивляется она.
На посту медсестры находим кусок пирога в пакете от бабушки-именинницы. Возвращаемся в ординаторскую допивать чай.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
— Радуетесь, когда люди выписываются домой?
— Вообще, — светится Ольга. — Это редко бывает. У нас однажды лежал дедушка с онкологией, анемией. Прокапали, ему стало получше. Домой забирать решили, машина приехала. Его только посадили в кресло, и вдруг он захужел, побелел весь. Доктор кричит: «Закатывайте обратно в палату!». Начали его спасать: капаем, а он как тряпочка. Я думала: «Всё». Жена в слёзы, осталась с ним в палате, на кресле спала. Моя смена потом только через два [дня] была. Захожу к этому мужчине в палату, а он такой порядочный! Лежит, нога на ногу, что-то рисует в блокноте, ноутбук перед ним. Говорит мне: «Планирую дом. Квартиру в Екатеринбурге продадим и поедем в Краснодар». Этот мужчина — инженер какой-то на заводе, дядька интеллигентный. Я тогда сказала его жене: «Это всё благодаря вам, Татьяна!». Она ведь любое его желание предугадывала. И этот мужчина через три недели своими ногами ушёл домой! Так радостно это было.
Вечерний обход
Десять часов вечера. Ольга обходит палаты и раздаёт таблетки.
— Сергей Семёнович, вам большую таблетку, Пётр Иванович, вам — маленькую.
— Обделили! — усмехается дедушка.
— Костик, не спишь ещё у меня? Держи таблетку. Уже устал?
— Честно говоря, да, — шепчет он и кладет медикамент в рот. — Горько.
— Всё, мой хороший, теперь можно спать.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Ольга меняет утку и уходит.
— Ну, где таблетки? Я уже не могу, у меня всё болит! Дайте мне прямо щас! — вскакивает с кресла в коридоре пациент из другой палаты.
— Если не можете ждать, то давайте с врачом обсудим это и пересмотрим терапию, — медсестра провожает мужчину до палаты.
— Ой, сегодня поедем домой! — радуется Виктория Михайловна. — Нет? А! Сегодня вечер?
Медсестра поднимает бортик кровати Светланы Александровны и наставляет её не вставать никуда этой ночью.
Фотография Ирины Гильфановой для Фонда Ройзмана
Лиза заканчивает смену белья и памперсов пациентов, идёт убирать помывочную. Ольга поднимается на другой этаж забирать обезболивающие лекарства для пациентов на завтра и делать бумажные треугольники с таблетками. В палатах постепенно гаснет свет, перестают работать телевизоры. В коридоре ещё светло. Сижу одна на белом диване, смотрю на розовые хризантемы, слушаю, как журчит вода в аквариуме. Сейчас бы включить радио Relax.
Отделение паллиативной медицинской помощи МБУ «ЦГБ № 2» более шести лет принимает в своих стенах десятки неизлечимо больных людей. Сотрудники хосписа ежедневно проделывают большую работу, чтобы стабилизировать состояние пациентов, облегчить их боль, создать комфортные условия жизни, несмотря на диагноз. И мы помогаем им в этом. Каждый месяц «Фонд Ройзмана» обеспечивает качественное питание для пациентов и персонала хосписа, закупает средства ухода, чтобы каждый, кто находится в Первом екатеринбургском хосписе, чувствовал себя спокойно и хорошо. Но мы не можем помочь людям без вас.
Пожалуйста, поддержите отделение, оформив разовое или ежемесячное пожертвование. Благодаря вашей помощи, хоспис сможет и дальше оказывать качественную медицинскую помощь, окружать заботой и вниманием каждого человека.
Когда парень говорит, что ты лучшая
Когда парень говорит, что ты лучшая, это может стать одним из самых приятных комплиментов за день. Вот 10 вещей, которые может означать, когда парень говорит, что ты лучшая.
Начнем…
Что значит, когда парень говорит, что ты лучшая?
1. Он считает вас своим приоритетом
Когда парень говорит, что ты лучшая, это обычно означает, что ты важна для него. Он хочет убедиться, что уделяет первоочередное внимание вашему совместному времяпрепровождению, и ищет способы сделать это.
Возможно, он думает о том, сколько времени он сможет провести с вами, прежде чем появятся другие обязанности, такие как работа или семья. Возможность поговорить о времени, которое вы можете провести друг с другом, является хорошим признаком того, что он считает вас важной частью своей жизни.
2. Он благодарен за вашу помощь
Парень может сказать вам, что вы лучшая после того, как вы сделали ему одолжение. Он дает вам понять, что он благодарен и знает, что вы сделали все возможное, чтобы сделать его счастливым.
Если он говорит это из-за небольшой услуги, возможно, он ценит вашу помощь больше, чем вы думаете. Если это из-за того, что вы сделали что-то важное, это значит для него даже больше, чем обычно.
3. Он хочет сделать тебе комплимент
Иногда, когда парень говорит, что ты лучшая, он делает это из личных ценностей. У него может появиться привычка сообщать своим друзьям и близким, как много они для него значат.
Если вы заметите, что он использует такой язык с другими, вы будете знать, что это обычный способ, которым он выражает заботу обо всех. Хотя это может не делать вас уникальной для него, это означает, что он действительно видит в вас одного из лучших людей в своей жизни.
4. Он вас подбадривает
Если у вас выдался тяжелый день или вы дадите понять этому парню, что вам плохо, он может сказать это, чтобы подбодрить вас. Он дает вам понять, что вы более ценны, чем вы видите себя в настоящее время.
Скорее всего, он искренен, потому что проводит с вами время и поддерживает вас, когда вы чувствуете себя не лучшим образом. Хотя это не имеет такого же значения, как если бы он говорил это на регулярной основе, вы все равно можете чувствовать себя комфортно, зная, что его мнение о вас высокое, когда вы не чувствуете себя хорошо.
5. Ты ему нравишься
Если у парня начинаются романтические чувства, он может начать говорить тебе, что ты лучшая. Он делает шаг к тому, чтобы дать вам понять, что он чувствует, и хочет увидеть, взаимны ли ваши чувства.
Watch Now >>
Видео показывает: Слова, которые посылают дрожь в позвоночни будет точно знать, что он влюбился в вас. Он не только считает вас лучшим, но и может считать вас лучшим потенциальным партнером.
6. Он может на вас положиться
Этот парень может сказать вам, что вы лучше всех, потому что у вас есть послужной список того, что вы всегда рядом с ним. Когда мы поддерживаем друг друга в течение длительного периода времени, мы поднимаемся на вершину и становимся одним из лучших ресурсов для нашего друга.
Если он говорит вам, что вы лучшая, это означает, что ваши отношения долгосрочны и имеют прочный фундамент, на котором можно строить. Это также показывает, насколько он доверяет вашим способностям помочь ему в случае необходимости. Вы заслужили эту должность, и он ценит вас за это.
7. Ты один из его лучших друзей
Когда парень говорит тебе, что ты лучшая, он, вероятно, считает тебя одним из своих самых близких друзей. Это видно по формулировке. Быть лучшим для кого-то означает, что вы имеете высокий приоритет и заслужили его искреннюю поддержку.
Если он говорит тебе, что ты лучший, значит, он высоко ценит твою дружбу. Он хочет проводить с вами время из-за того, сколько удовольствия или комфорта они ему приносят. Если это правда, считайте себя счастливчиком!
8. Он хочет показать вам, что ценит вас его жизнь. Он пытается общаться в романтическом ключе, не проявляя агрессии и не отпугивая вас, говоря что-то вроде «Я люблю тебя».
Когда этот парень говорит это, он дает вам понять, что ему небезразлично, и он хочет показать это. Он может не говорить точные слова, но он имеет в виду их по-своему. Вы стали очень важны для него, и любое время, проведенное с вами, имеет для него ценность.
9. Он вдохновляет и поддерживает вас
Когда парень дает вам понять, что считает вас лучшей, он может поощрять вас к достижению того, чего вы хотите. Он, вероятно, ценит ваши цели и мечты, поэтому он хочет быть рядом с вами, когда это необходимо.
Вы нашли того, кто готов поддержать все ваши амбиции, даже если они отличаются от его собственных желаний. Этот тип людей не появляется очень часто, и за них стоит держаться.
10. Он собирается пригласить вас на свидание
Парень может дать вам знать, что вы лучшая, косвенно говоря, что вы ему нравитесь. Он может прощупывать почву, чтобы увидеть, что вы скажете и как будете действовать, прежде чем он более прямо скажет о своих личных чувствах.
Когда парень говорит вам это, это его способ сказать «ты мне нравишься», не используя эти слова. Если он говорит это, то сейчас самое подходящее время, чтобы прямо сказать ему, что вы к нему чувствуете.
Как ответить парню, что ты лучший
Когда парень говорит вам, что вы лучшая, он дает вам понять, что считает вас важным человеком в своей жизни, независимо от того, имеет ли он это в виду в романтических отношениях или в плане дружбы. Вот несколько ответов, которые вы можете попробовать, когда услышите этот комплимент.
1. «Спасибо»: Простое «спасибо» — идеальный ответ, чтобы показать, что вы цените его чувства и не относитесь к ним легкомысленно. Это дает ему возможность уточнить, если он хочет, но не вынуждает его раскрывать больше информации, чем то, чем он готов поделиться в данный момент.
2. «Я чувствую то же самое»: Если вы так же относитесь к нему, то это отличный ответ. Это дает ему понять, что его чувства взаимны, и ему не нужно беспокоиться о том, что он что-то испортит, признавшись в своих чувствах.
3. «Я рад, что вы так считаете»: Это еще один хороший вариант, поскольку он показывает вашу заинтересованность в том, чтобы ваши отношения оставались крепкими. Он не хочет подталкивать его к тому, чтобы говорить слишком много, но также дает вам знать, что он чувствует то же самое по отношению к вам в ответ.
4. «Забавно, что ты это говоришь. Я думал, что ты лучший, и думал, не лучше ли нам собраться вместе.»: Это прямой способ сказать, что вы чувствуете то же самое по отношению к нему и хотите начать встречаться исключительно. Конечно, это также дает ему понять, что он не одинок в своих чувствах!
5. «Я ценю, что ты веришь в меня.»: Это хороший способ принять его комплименты и чувства, не слишком упрекая свои собственные. Вы все равно можете дать ему понять, что заинтересованы в дальнейшем развитии этих отношений, а также дать ему пространство, в котором он нуждается, если он не готов к чему-то более серьезному.
Как узнать, много ли ты для него значишь?
Есть много способов, которыми парень будет себя вести, чтобы показать вам, как много вы для него значите. Вот 5 признаков того, что вы много для него значите:
Он ценит ваше мнение:
Если он спрашивает ваше мнение, ценит то, что вы говорите, и действительно слушает вас, то это отличный признак того, что вы имеете в виду много ему. Он может попросить вашего совета или предложить вам идею, прежде чем принять решение. Это значит, что он доверяет вам!
Он всегда хочет проводить с тобой время
Если вы регулярно получаете сообщения от этого парня или он проявляет инициативу, когда дело доходит до планирования, то вы, вероятно, один из самых важных людей в его жизни. В конце концов, это может привести к эксклюзивным отношениям.
Он регулярно дарит вам подарки
Если он делает вам подарок в какой-то случайный день просто так, то это его способ сказать, что вы для него значите больше, чем кто-либо другой. Даже если это может показаться чем-то незначительным, эти подарки в конечном итоге сложатся и покажут, сколько усилий он готов приложить к отношениям.
Он делится своей личной жизнью
Когда он переживает трудные времена, он приходит к вам раньше всех из-за того, как много вы для него значите. Он не боится показать вам, что он на самом деле чувствует. Если ему кто-то нравится, это означает, что он тоже очень важен или особенный для него.
Он всегда спрашивает, как дела
Если он всегда спрашивает, как дела, то это много значит. Это может быть не так очевидно, как кажется, потому что некоторые люди думают, что проявляют беспокойство, поднимая тему жизни своего друга и все ли идет хорошо или нет.
Он может спросить вас на более интимные темы, например, о здоровье вашей семьи или о ваших планах на будущее. Эти вопросы подразумевают, что этот парень заботится о вас на более глубоком уровне и хочет остаться в вашей жизни надолго.
Дженни Мусколо
Меня зовут Дженни, и я люблю помогать людям в их отношениях. Я считаю, что несколько простых советов могут помочь людям значительно улучшить свои навыки общения со своими партнерами и по-настоящему выразить себя. Спасибо за визит!
Содержание
Что хороший человек приносит к столу
Одной из моих самых сильных сторон должен быть оптимизм.
Как и все остальные, моя жизнь на свиданиях была похожа на американские горки (будем откровенны — это было дерьмовое шоу), но почему-то я никогда не чувствовала горечи из-за мужчин и отношений.
Когда я изменил свою жизнь с помощью терапии, я составил список того, что я искал в партнере. Это был длинный и подробный список, включающий качества, которые не были характерны для мужчин, которых я встречала, но я непоколебимо верила, что есть хорошие мужчины, совместимые со мной.
Именно так, вскоре после этого, я встретила своего будущего мужа, в котором есть все, что я могла желать в партнере.
Он так много сделал для моей жизни, поэтому я хочу написать этот пост, чтобы отпраздновать его (скоро его день рождения) и напомнить вам, что иметь хорошего партнера — это абсолютное благословение.
Вот 17 вещей (и их число продолжает расти), которые может предложить хороший мужчина:
1. Изобилие любви, заботы и комфорта
Когда мы встречались, мне никогда не приходилось сомневаться в интересе моего партнера ко мне. Теперь он всегда рядом, проявляя свою любовь и заботу всеми возможными способами.
В нашей повседневной жизни он следит за тем, чтобы мне было комфортно и безопасно, поскольку он следит за всем вокруг меня. Вот почему я не беспокоюсь рядом с ним.
2. Чуткий слушатель
Я люблю говорить со своим партнером обо всем.
Он заставляет меня чувствовать себя услышанным и понятым, и у него всегда есть что добавить к разговору. Он с энтузиазмом реагирует на все, что я ему говорю, включая глупые глупости в течение дня.
3. Самая громкая болельщица!
Я точно знаю, что мой партнер гордится мной и считает меня самым умным, потому что он постоянно мне это говорит. Он говорит (хвастается) обо мне со всеми в своей жизни.
4. Выполнение глубоких разговоров
Наши разговоры легко могут перейти от веселой болтовни к серьезным дискуссиям — он стимулирует меня интеллектуально и наполняет меня эмоционально.
5. Работа в команде
Мы оба не фанаты работы по дому, поэтому делаем ее вместе, когда можем; любая задача становится проще и быстрее, когда ее делают вдвоем.
Точно так же любая ноша становится легче, когда ее несут двое.
6.
Финансовая и эмоциональная безопасностьДва дохода лучше, чем один. И, честно говоря, без него я бы действительно боролся с пандемией во многих отношениях.
7. Физическое удовольствие!
Он невероятно любящий, щедрый и ласковый; наша близость проходит через мое тело.
8. Горячие свидания
Он хорошо одет, когда мы вместе. Я всегда чувствую себя очень красивой рядом с ним, так как он все время делает мне комплименты. Иногда мы забываем, что мир существует вокруг нас.
9. Ежедневная признательность
Он говорит «спасибо» и «люблю тебя» в течение дня за маленькие вещи, которые я делаю, или иногда он удивляет меня красивыми цветами, которые я люблю.
10. Новые знания и опыт
Я помню, как мы вместе ходили в поход, и у него были ответы почти на все мои вопросы о случайных вещах, которые мы видели в пути — я был в восторге!
Он хорошо осведомлен, много путешествовал и всегда готов отправиться со мной в приключение. Я многому научился благодаря его общению, терпению и доброте.
11. Гораздо более легкий рюкзак
Когда мы вместе, у него всегда наготове рюкзак со всеми вещами, о которых я даже не знаю, что мне нужно. Мне никогда не приходится нести или поднимать то, что я не хочу. Он также удобен по дому.
12. Телохранитель
Он стоит между мной и любыми проявлениями агрессии, пьяными мужчинами, ветром, грязью и многим другим.
13. Лучшая подушка для объятий
Объятия с ним помогут снять любой стресс. В его объятиях я таю наизнанку.
14. Слишком много смеха
Он заставляет меня смеяться до слез. Я буквально смеялся каждый день с тех пор, как мы встретились — это явно полезно для моего здоровья.
15. Больше энергии, чтобы делать то, что я люблю
Поскольку он дает мне безграничную любовь, заботу, комфорт и помогает избавиться от ненужного стресса в моей жизни, у меня остается столько энергии и вдохновения, чтобы заниматься любимым делом.
На самом деле, именно поэтому я был достаточно активен на Medium.
16. Компаньон на всю жизнь
Он мой лучший друг.
17. Дом, семья и будущее
Когда мне стало грустно от того, что я так долго не был во Вьетнаме и у меня нигде не было дома, он напомнил мне, что мы строим свой дом и всей семьей — я был глубоко тронут.
С того дня, как он предложил мне выйти за него замуж, наше будущее стало ясным, и я не сомневаюсь, что впереди нас ждет веселая и содержательная поездка. Я готов к любым вызовам с ним на моей стороне.
Напутствие
Поверь мне — я понимаю, как тяжело и болезненно встречаться.
Мужчины и женщины повсюду жалуются на пул знакомств и недоумевают, куда делись все хорошие. Они могут перечислить больше причин для одиночества, чем для пары, и я их не виню.
Но я хочу, чтобы вы знали, что хорошие отношения существуют, и хороший партнер может добавить много ценности в вашу жизнь, если вы этого хотите.