Заговор сильный чтобы муж вернулся: Обряд чтоб муж вернулся домой. Заговор чтобы муж ценил, на руках носил: читать в домашних условиях

На море, на океане, на острове Буяне
Лежит бел-горюч камень, бел, как грудь жены,
Имя камню алатырь, алатырь, никем не ведомый.
Встану я, раба Божия (…), крестом благословлюсь,
Ключевой водой умоюсь со пестрых листьев,
Со торговых гостей, со попов, со дьяков,
С молодых мужиков, со красных девиц,

Молодых молодиц, с белых грудей,
С мужних мудей, с крови человеческой.
Из-под того камня алатыря выпущу я силу для приворота
И пошлю ту силу могучую моему милому (…)
Во все суставы, полусуставы,
Во все кости и полукости,
Во все жилы и полужилы,
В очи ясные, щеки румяные,
В грудь его, ретивое сердце,
В утробу, в черную печень,
В буйну голову, в руки сильные,
В ноги резвые, кровь горячую.
Чтобы кровь его кипела и шипела,
Сердце при мысли обо мне выскакивало,
Очам бы я застила белый свет.
Чтобы раб Божий (…) тосковал,
Горевал, в ночь покоя не видал,
Днем среди людей искал, не мог бы он жить,
Быть, часа часовать, минуты миновать
Без меня, рабы Божией (имя).
Поднялась бы тоска-кручина из морской пучины,
Из морской травы-муравы,
Поднялось бы горе из-за синих гор, из темных лесов,
Частых ветвей, встань-восстань, печаль-сухота,

Страсть неугасимая, любовь неутолимая, накинься,
Набросься на раба Божия (имя), порази его,
Аки разбойник жертву, вострым ножом,
Чтобы ни лекарь, ни ведун, сильный мастер-колдун
От болезни его этой не подняли,
От груди его моей не отняли,
Чтобы раб Божий (…) тосковал, горевал по мне, (…),
Как мать по дитяти, овца по ягняти, кобыла по жеребята.
Запираю приворот три девяти тремя замками,
Три девяти тремя ключами.
Слово мое крепко и лепко, как горюч камень алатырь.
Аминь.

Чтобы приворот на возвращение мужа в семьюсработал, осталось вылить заговоренную воду через порог входной двери, в подъезд если это многоквартирный дом или в сени если это частный дом, сказав при этом:

Как вода сохнет, так и тебе по мне сохнуть,
Где вода высохнет, там и тебе со мной жить,

В скором времени муж сам вернется к жене и больше не будет уходить из дома и изменять.

© Copyright: Магиня

«Это разорвало нашу социальную ткань»: как вернуться от теорий заговора Covid-19 дыра, которая закончилась тем, что он поверил, что политики пьют кровь детей. Чем помочь тем, кто с этим столкнулся?

Вихрь дезинформации, вызванной пандемией, разорвал личные отношения в то время, когда социальная сплоченность является проблемой безопасности. Каков рецепт исцеления национальной душевной боли? МИШЕЛЬ ДАФФ сообщает.

Все началось достаточно невинно, с телевизионных дебатов Джо Байдена и Дональда Трампа. Затем муж Мела, беззаботный парень, который любил спорт и ходил в паб со своими друзьями, начал слушать видео Трампа и его сторонников на YouTube, пока он играл.

Когда за обедом он начал отстаивать жесткую политику в отношении иммиграции, Мел, чье настоящее имя мы договорились не называть из-за деликатной темы, подумал, что это странно.

С которым она, вероятно, могла бы жить. Но в течение следующих нескольких месяцев, начиная с блокировки Covid 2020 года, Мел почувствовал, как щупальца алгоритмов социальных сетей пробираются в самые интимные уголки их брака.

ПОДРОБНЕЕ:
* Почему эскалация женоненавистнических оскорблений Джасинды Ардерн является проблемой национальной безопасности
* Как женщины становятся оружием движения «за свободу»

«Стало темнее и темнее, страннее и страннее», Мэл говорит, сейчас.

«У него не было проблем с Джасиндой Ардерн, когда она впервые была избрана, но когда он начал соглашаться с Трампом, он действительно начал личные нападки на Джасинду за то, что она женщина, все эти шутки о лошадях, говоря: «Женщины не должны быть ответственный’.

«Я сказал: «Я молодая женщина, разве вы не видите, как высмеивание женской внешности может заставить меня чувствовать себя неловко?» Но он просто не мог».

Он позвал Мела к своему компьютеру, чтобы посмотреть на фотографию Мишель Обамы. «Это было увеличено на ее промежности, и ее платье было немного скомканным, и люди говорили:« Это очертания пениса? Она мужчина!», — сказал Мэл.

«Я подумал: «Это кажется действительно сексистским, а также немного расистским?» Это было похоже на отчаянную попытку кого-то унизить, напасть на кого-то из-за их пола».

Мел пытался сохранять нейтралитет, позволяя ему высказаться, иногда до 2 часов ночи. Она пыталась рассуждать, указывая на сомнительные «доказательства» или бросая ему вызов в сексистских постах в социальных сетях.

«Он говорил: «Это просто то, что я говорю в Интернете, это не то, во что я действительно верю», а я отвечал: «Ну, это вы, это ваши мысли». -vax point в конце концов, это было просто анти-женщина, анти-vax… он ходил на митинги Брайана Тамаки, он называл себя «чистокровным» человеком, он верил всему, что читал в Telegram».

Она сказала ему, что вообще не хочет об этом говорить, но говорит, что он продолжал «душить» ее своими все более радикальными взглядами, включая теорию заговора QAnon о том, что глобальные элиты продают маленьких детей и пьют их кровь.

«Я мог видеть, как он меняется и его убеждения меняются, превращаясь в этого злого, ненавистного негативного человека, который думал, что все в мире неправильно. Это был определенно не тот человек, в которого я влюбилась».

РОБЕРТ КИЧИН/Материал

Муж Мела нападал на Ардерн и других женщин, говоря, что женщины не должны быть главными, и спрашивая, действительно ли они мужчины. Она говорит, что раньше он никогда не был сексистом.

Что делать, если близкий человек втягивается в сети заговора? Если последние два года чему-то нас и научили, так это тому, что свода правил нет.

Министерство здравоохранения тщательно сообщает о физических потерях от Covid, включая инфекции и смерти, а агентства также отслеживают Covid-19. теории заговора и недостоверная и дезинформация.

Ложная или вводящая в заблуждение информация была определена как угроза национальной безопасности, что побудило NZSIS начать разработку руководящих принципов, чтобы помочь общественности распознать, мобилизует ли кто-то, кого они знают, для террористической атаки. Королевская комиссия определила улучшение социальной сплоченности, то есть того, как люди понимают друг друга, сопереживают и относятся друг к другу, в качестве ключевого элемента, над которым следует работать после нападений на мечети.

Но до сих пор влиянию на наше личное благополучие — тому, что исследователи называют «психосоциальными» потерями — уделялось мало внимания, несмотря на вполне реальные последствия. «Психологическое воздействие гораздо более скрыто, но если мы подумаем о длительном Covid, это своего рода длительное воздействие Covid — то, которое он оказал на друзей, семьи и наши отношения», — говорит клинический психолог, Дугал Сазерленд из Университета Виктории.

«Это будет длиться намного дольше, чем сам вирус — эти разрывы в отношениях могут занять намного больше времени, чтобы залечить, и я не думаю, что мы вполне осознали долгосрочные последствия этого. Это разорвало нашу социальную ткань».

В опросе Бюро классификаций The Edge of the Infodemic респонденты говорили о дезинформации, подрывающей отношения с близкими, способствующей беспокойству, стрессу, страху и гневу, говорящей о разделении, ненависти и распаде семьи. «Это разрушает нашу культуру и образ жизни», — сказал один из респондентов.

Но если любимый человек не перестает говорить о химических следах, или околачивается в кишащих женоненавистничеством углах Интернета, или думает, что вы являетесь частью какой-то международной клики, стоит ли сохранять эту дружбу? А как насчет того, когда они члены семьи, и вы беспокоитесь о них — за их личное психическое здоровье, но также и за то, к чему это может привести?

В неумолимом Интернете, где нюансы сглажены, а аргументы могут быстро превратиться в сепсис, кнопка удаления из друзей находится на расстоянии одного нажатия клавиши. Но почти все Материал сказал, что следует по возможности избегать исключения людей, которые не согласны с вами, из вашей жизни, если только, как в случае с Мелом, отношения не влияют на ваше собственное психическое здоровье или самоощущение.

Для тех, кто живет в альтернативных сообществах, где многие уже не доверяют государству, это может быть непросто. Бывший депутат от Партии зеленых и член районного совета Вакатане Нандор Танчос говорит, что он «довольно быстро» стал мишенью для насмешек и ненависти после того, как в начале пандемии высказал свое мнение о вакцинации в социальных сетях.

MARK TAYLOR/Waikato Times

Бывший член парламента от Партии зеленых Нандор Танчос говорит, что он быстро стал громоотводом ненависти за то, что откровенно говорил о вакцинации, но он пытается оставить линии связи открытыми.

Будучи давним общественным деятелем, который всегда относился со здоровым скептицизмом к западной медицине, Танчос сказал, что, по его мнению, некоторые из его друзей чувствовали себя преданными. «Многие люди, которых я знаю, некоторые довольно близкие друзья, действительно заняли сильную антипрививочную позицию. Были и довольно напряженные моменты в семье.

«Это оскорбительно, люди говорят: «Вы продали», но вы не можете принимать это на свой счет. В этом и заключается опасность поляризации — люди начинают видеть в вас символ чего-то, а не реального человека, который заботится о них».

Он поддерживал отношения, напоминая себе, что жизнь не бывает черно-белой, и у людей были веские причины сомневаться, скажем, в Большой Фарме, даже если он не соглашался с их выводами. «Для меня это было попыткой внести доказательства в эти дискуссии».

Когда у него были друзья, которые были вне разума, он пытался сохранить отношения открытыми, несмотря ни на что, говоря, что любит их, и предлагая воссоединиться позже. «В конце концов, если кто-то попал в кроличью нору, как он собирается выбраться снова? Только если у вас есть люди, которых вы знаете и любите, чтобы связаться с ними».

Доктор Байрон Рангивай, старший преподаватель Школы здравоохранения и социальной практики Unitec, является автором книги , ПРОДНИСЬ, ОВЦА! Теории заговора и маори во время COVID-19 Пандемия .

ЛОУРЕНС СМИТ

Доктор Байрон Рангивай говорит, что подход, основанный на манаакитанге, означает относиться к ванау с арохой и уважением и пытаться понять, почему они были вовлечены в ложь.

Он выступает за подход, основанный на манаакитанге, который заключается в том, чтобы попытаться понять, почему люди могут верить вводящей в заблуждение информации, такой как пропаганда превосходства белой расы, психологическая уязвимость и бессилие, и продолжать относиться к ванау и друзьям с арохой и уважением.

У многих маори есть веские причины не доверять правительству, и сам объем информации, поступающей во время карантина из-за Covid, может сбивать с толку. «Даже имея роскошь времени, чтобы перекачивать идеи, для большинства людей совершенно невозможно отличить, что правда, а что нет».

Отказ от семьи и друзей «не в маори», говорит он. «Отношения есть, и если это отношения вакапапа, они древние, они постоянны».

Он часто использует юмор, чтобы отвлечь внимание, и не участвует в дебатах. Если что-то становится неприятным, он думает о том, почему он любит этого человека. «Мы все время не соглашаемся с людьми, но мы не блокируем людей за это.

«Пандемия нанесла серьезный ущерб психике нации и вышла из-под контроля в плане разрушения отношений между людьми. Я стараюсь взаимодействовать с людьми, у меня в голове вакапапа, отношения, которые я построил с людьми за эти годы. Я призываю людей взглянуть в прошлое на пандемию и на то, что было раньше.

Сазерленд говорит, что он также поощряет людей смотреть на вещи в долгосрочной перспективе, а не осуждать или пытаться убедить людей фактами, методами, которые доказали свою неудачу.

Но если что-то становится оскорбительным или слишком раздражающим, это может быть нецелесообразно, и это тоже нормально, говорит он. «Если в ваших отношениях доминирует эта проблема, которая вызывает стресс, напряжение и плохие чувства, зачем вам эти отношения?»

Что такое радикализация и когда следует беспокоиться? Кейт Ханна — директор и исследователь The Disinformation Project, исследовательского проекта в области дезинформационной экосистемы. Она говорит, что радикализацию можно понимать как спектр, скользящую шкалу вреда, где террористическая атака может быть на одном конце.

В сетях по борьбе с прививками и конспирологии, которые она отслеживает, в Telegram, а теперь и в основных социальных сетях, наблюдается растущая готовность оправдывать или участвовать в разговорах о насилии — угрозах смертью, угрозах изнасилования или упоминании общественных деятелей как ведьм, которые собираются повесить и судить. Кое-что из этого широкая публика впервые увидела во время оккупации парламента и в историях о гендерных домогательствах к высокопоставленным женщинам.

РАЙАН АНДЕРСОН/Прочее

Директор проекта по дезинформации Кейт Ханна говорит, что сети по борьбе с прививками и конспирологией распространяют экстремистские женоненавистнические убеждения, что само по себе является проблемой.

Пространства, в которых распространены и нормализованы насильственные и женоненавистнические убеждения, уже являются социальной проблемой, говорит Ханна. «Мысль о том, что мы ждем, пока она перерастет в терроризм, это правда, но если мы посмотрим на женоненавистничество, мы уже увидим, как оно используется для преследования и преследования высокопоставленных женщин. Он предназначен для наказания и контроля, и он имеет эффект. Что они делают с женщинами в своей жизни?

«Новые идеи — это механизмы контроля. Если кто-то формулирует сообщение о премьер-министре для себя и, возможно, для своих детей, это делает все возможное для их семей с чувством безопасности и вовлеченности.

«Необходимы программы для безопасного вывода людей, когда они привязывают к этому свою личность, их трудно заставить уйти с достоинством».

Несколько новозеландских групп поддержки Facebook в Интернете предлагают советы тем, кто борется с влиянием дезинформации на собственное психическое здоровье и отношения с партнерами, друзьями и семьей.

Один из них, FACT Aotearoa, говорит, что они образовались из-за отсутствия официальной сети поддержки. «Нам неизвестно о какой-либо общедоступной, официально финансируемой помощи, посвященной именно этой проблеме, — говорит Стивен Джадд, представитель FACT Aotearoa. — Люди испытывают столько стресса и напряжения, когда пытаются поддерживать отношения с теми, у кого есть ушел в кроличью нору — кажется, никто не знает, что делать». Его организация хотела увидеть модель, как в некоторых землях Германии, где существуют финансируемые государством службы консультирования и поддержки, специально ориентированные на тех, на кого повлияли теории заговора.

Анджум Рахман, борец за социальную справедливость, согласна с тем, что этому пространству необходимо уделить «неотложное внимание». По ее словам, ключевая тактика многих экстремистских группировок заключалась в том, чтобы отдалить людей от тех, кого они любят, и вовлечь их в дальнейшие дела. Исследования показали, что вовлечение семьи может помочь предотвратить радикализацию и помочь людям избавиться от экстремистского мышления. вещь, что бы это ни было

«Когда вы находитесь в пространстве, где вы потеряли доверие к учреждениям, а также к семье, друзьям и людям, которые могли бы вам помочь, выбраться еще труднее».

Хэ Венуа Таурикура только что был создан в качестве Национального исследовательского центра Новой Зеландии по предотвращению и противодействию насильственному экстремизму по рекомендации Королевской комиссии. Соруководитель, профессор Джоанна Кидман, сказала, что одним из ключевых направлений деятельности будет то, как помочь whānau бороться с дезинформацией в семейных условиях и как поддерживать отношения, когда они сталкиваются с крайними взглядами.

«Большое международное внимание было сосредоточено на том, как и почему люди участвуют в сетях дезинформации и заговора, но меньше времени уделялось пониманию того, как мы можем решить проблему дерадикализации или размежевания», — сказала она.