Лишение родительских прав. Практические сложности
В данной статье речь пойдет о сложностях в применении пункта 5 статьи 69 СК РФ, согласно которому родители могут быть лишены родительских прав, если они являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией.
Мне довелось принять участие в двух судебных делах с диаметрально противоположными позициями: в качестве представителя истца – матери, желающей лишить отца своей дочери родительских прав и на стороне ответчика, бывшая жена которого, также пыталась лишить его родительских прав.
Случай 1. Клиентка состояла в браке с 2017 года по 2020 г., от которого имеется дочь 2018 года рождения. После рождения ребенка у супруга стало проявляться неадекватное поведение. Оказалось, что все это время он был закодированным. Муж стал периодически не ночевать дома, часто находится в алкогольном опьянении. Моей клиентке повезло со свекром, он подарил несовершеннолетней внучке квартиру, в которой проживали супруги, и на регистрационном учете в ней состоял отец ребенка.
Это привело к тому, что после развода, ответчик стал приходить, чтобы вынести вещи и бытовую технику. Однажды, угрожая ножом, потребовал золото. Очевидцами происходящего были дети. Тогда же клиентка отправила ответчика на лечение от алкоголизма в частную клинику, где выяснилось, что он не только злоупотреблял алкоголем, но и зависел от синтетических средств.
Мы обратились в суд с иском о лишении родительских прав по основанию, предусмотренному п. 5 ст. 69 СК РФ – сослались на то, что ответчик страдает хроническим алкоголизмом.
Из доказательств в деле имелись:
— справка краевой клинической психиатрической больницы, согласно которой ответчик находился определенный период с диагнозом: острая интоксикация с возбуждением в результате употребления алкоголя и психостимуляторов.
— справка о том, что ответчик определенное время находился на стационарном лечении в неврологическом отделении с диагнозом: экзогенно-токсическая этаноловая энцефалопатия…».
Помимо этого в деле имелась справка о том, что ответчик в определенный период находился в СИЗО, а также сведения о том, что ответчик привлекался к административной ответственности по ст.
12.26 КоАП РФ и был лишен права управления автомобилем.
Также имелись уведомления о многочисленных микрозаймах, что косвенно подтверждало острую нуждаемость в деньгах.
Показаниями свидетелей по делу подтверждалась агрессия ответчика, невменяемое состояние, приступы ярости, опорожнения во сне и асоциальный образ жизни.
Органы опеки полагали возможным лишить родительских прав отца. Между тем суд в удовлетворении исковых требований моей доверительнице отказал. В решении указал: «… что в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие, что ответчик является больным хроническим алкоголизмом или наркоманией и истцом в материалы дела такие доказательства не представлены».
Апелляционная инстанция решение суда изменила в части, дополнив: «предупредить ответчика о необходимости изменения своего отношения к воспитанию дочери».
Чем руководствовалась судебная коллегия остается догадываться, поскольку человек страдающий хроническим алкоголизмом и употребляющий синтетические вещества перестает в принципе рационально мыслить и в целом принадлежать себе.
Кассационная инстанция оставила решение суда без изменения. В Верховный суд клиентка не обращалась, поскольку поступили сведения о принудительной госпитализации ответчика в очередной раз и нами было принято решение обратиться с новым иском повторно.
Ситуация 2. Ко мне обратился мужчина. Бывшая жена обратилась с иском к нему о лишении родительских прав, указав в обоснование, что ответчик является отцом несовершеннолетним сыну 2004 года рождения и дочери 2008 года рождения. С 2009 года наблюдается у нарколога в связи с алкогольной зависимостью, неоднократно проходил лечение и кодирование. Но заболевание прогрессировало и приобрело хронический характер с непрерывно прогрессирующим течением. В 2016 году ответчик уволен из органов ФСБ в связи с несоблюдением условий контракта (злоупотребление алкоголем). Имеет задолженность по алиментам.
Истец в материалы дела предоставила справку о том, что клиент находился на стационарном лечении в краевой клинической психиатрической больнице с диагнозом: синдром отмены, вызванное употреблением алкоголем.
Состоит на учете у врача нарколога в наркологическом диспансере с диагнозом: алкогольная зависимость.
Между тем, суд посчитал, что алкогольная зависимость, не свидетельствует о наличии хронического заболевания. И в удовлетворении иска отказал.
В обоих случаях отцы действительно злоупотребляли и являлись глубоко больными людьми. Эти обстоятельства подтвердились не только показаниями сторон в судебном заседании, но и медицинскими документами.
Сложность доказывания состоит в том, что документы, подтверждающие госпитализацию и лечение, находятся, как правило, на руках у лечащегося, а у истца возможность их истребовать – отсутствует. В частных клиниках лечение анонимное и на запрос суда, учреждение отвечает отказом в предоставлении информации.
Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в подпункте «д» пункта 16 Постановления Пленума ВС РФ от 14 ноября 2017 г. N 44, хронический алкоголизм или заболевание родителей наркоманией должны быть подтверждены соответствующими медицинскими документами.
Лишение родительских прав по этому основанию может быть произведено независимо от признания ответчика ограниченно дееспособным.
Указанные разъяснения практически полностью совпадают с разъяснениями, содержавшимися в абзаце пятом пункта 11 Постановления Пленума ВС РФ от 27 мая 1998 г. N 10, с той разницей, что словосочетание «медицинским заключением» заменено на «медицинскими документами», тем самым расширен перечень доказательств, которыми могут быть подтверждены хронический алкоголизм или заболевание родителей наркоманией.
Между тем остается непонятным, какие именно документы являются достаточным и бесспорным доказательством наличия заболевания у родителя. А также отсутствие формулировки «хронический» является ли весомым аргументом при отказе в удовлетворении исковых требований. Поскольку даже при отсутствии таковой у обоих ответчиков на лицо: длительные запои, аморальное поведение, разлад с семьей, потеря работы, отсутствие интереса к благам, потеря контроля над психическим и эмоциональным состоянием.
Что представляет угрозу не только для нравственного развития ребенка, но порой — для его жизни и здоровья.
— Верховный Суд Республики Беларусь
В соответствии с частью 4 статьи 32 Конституции Республики Беларусь дети могут быть отделены от своей семьи против воли родителей и других лиц, их заменяющих, только на основании решения суда, если родители или другие лица, их заменяющие, не выполняют своих обязанностей.
В 2021 году судами было рассмотрено с вынесением решения 2358 дел о лишении родительских прав (в 2020 году – 2420 дел). Из них с удовлетворением исковых требований 2 144 дела (в 2020 году – 2 191).
По данным судебной статистики в 2021 году рассмотрены дела о лишении родительских прав в отношении 581 матери (из них одиноких матерей – 284) и 1161 отца.
Решения о лишении родительских прав в отношении обоих родителей вынесены судами в 352 случаях.
В 2021 году
- 1510 дел было рассмотрено о лишении родительских прав в отношении одного ребенка,
- 381 – в отношении двух детей,
- 136 – в отношении трех детей,
- 46 – в отношении четырех детей,
- 21 дело – в отношении пяти и более детей.
Всего в 2021 году лишены родительских прав 2452 человека (в 2020 году – 2544 человека). Из них 933 женщины (38,1%) и 1 519 мужчин (61,9%) (в 2020 году — 950 женщин (37,3%) и 1594 мужчин (62,7%).
В 2021 году количество детей, родители которых лишены родительских прав, составило 2980 детей (в 2020 году – 3072). Из них 194 ребенка в возрасте до 1 года включительно, в возрасте от 2 до 3 лет – 283 малыша, в возрасте от 4 до 6 лет – 565 детей, в возрасте от 7 до 10 лет – 766 детей, в возрасте от 11 до 14 лет – 695 детей, в возрасте от 15 до 17 лет – 477 подростка. По-прежнему наибольшее количество детей, родители которых лишены родительских прав в прошедшем году, составили дети в возрасте от 7 до 10 лет.
В 2021 году судами рассмотрено с вынесением решения 215 дел о восстановлении в родительских правах
, в том числе по 101 делу вынесены решения с удовлетворением иска. В итоге, в 2021 году 115 лиц восстановлено в родительских правах.
Пример из судебной практики по делу о лишении родительских прав
29 марта 2022 года суд Центрального района г.Минска рассмотрел гражданское дело по иску социально-педагогического центра Центрального района г.Минска в интересах несовершеннолетнего Р. к его матери о лишении родительских прав.
В обоснование иска истец указал, что Р.Е.М. является матерью несовершеннолетнего Р., 2008 года рождения.
В связи с наличием факторов, указывающих на ситуацию семейного неблагополучия, с декабря 2020 года ведется работа с семьей, как требующей повышенного педагогического внимания. Решением координационного совета администрации Центрального района г.Минска в декабре 2020 года несовершеннолетний Р. признан находящимся в социально опасном положении. Было установлено, что мать мальчика ведет аморальный образ жизни, установлены факты употребления матерью алкогольных напитков. К женщине применялись меры профилактического воздействия.
Постановлением комиссии по делам несовершеннолетних администрации Центрального района г.Минска несовершеннолетний Р. признан нуждающимся в государственной защите, вскоре мальчик был помещен на гособеспечение в социально-педагогический центр Центрального района г.Минска.
12 февраля 2022 года несовершеннолетний Р. Был передан под опеку А.М.М.
С ответчиком Р. было заключено соглашение о сотрудничестве, разъяснены пункты Декрета №18 Президента Республики Беларусь. Однако в установленный срок она не выполнила все указания, оговоренные в соглашении.
По информации ИДН Центрального РУВД г.Минска женщина привлекалась к административной ответственности. Кроме того, ранее привлекалась к уголовной ответственности по ч.2 ст.205, ст.415 УК Республики Беларусь и к административной ответственности по ст. 17.1, ст. 9.1, ст. 10.9, ст. 10.5, ст. 17.6 КоАП (2003), а в сентябре 2021 года в отношении женщины было возбуждено уголовное дело по ч.2 ст.
205 УК Республики Беларусь.
За время реабилитационной работы с семьей мать не предприняла должных мер по устранению причин семейного неблагополучия, послуживших основанием для отобрания несовершеннолетнего.
Решением суда женщина лишена родительских прав в отношении несовершеннолетнего сына 2008 года рождения. Ребенок передан на воспитание органам опеки и попечительства.
Решение не было обжаловано, не опротестовано и вступило в законную силу.
Пример из судебной практики по делу о восстановлении в родительских правах
6 мая 2022 года суд Заводского района г. Минска рассмотрел в открытом судебном заседании дело по иску Д. к К. о восстановлении в родительских правах.
В заявлении суду истица указала, что решением суда Заводского района г. Минска от 18 июня 2019 года она лишена родительских прав в отношении дочерей 2005 года рождения и 2007 года рождения и сына 2010 года рождения.
Решением администрации Заводского района г. Минска несовершеннолетние девочки были переданы под опеку в приемную семью К., а несовершеннолетний мальчик передан на воспитание отцу.
Основанием для лишения родительских прав послужило то обстоятельство, что истица злоупотребляла спиртными напитками, вела асоциальный образ жизни, ненадлежащим образом занималась воспитанием детей.
В настоящее время она изменила свое поведение, образ жизни и отношение к воспитанию детей. Истица имеет постоянное место работы, где положительно характеризуется. По месту жительства женщина создала необходимые условия для жизни и развития детей. Постоянно общается с детьми, интересуется их учебой и жизнью.
Истица просила суд восстановить ее в родительских правах в отношении дочерей, передав ей детей на воспитание.
Ответчик исковые требования признал.
Решением суда женщина восстановлена в родительских правах в отношении своих дочерей.
Девочки переданы на воспитание матери.
Что означает «родительская непригодность» в Массачусетсе?
Массачусетс Адвокат DCF Николь К. Леви обсуждает непригодность родителей в делах об опеке, попечительстве и усыновлении. В очень спорных делах о разводе и опеке я часто слышу, как стороны обвиняют друг друга в том, что они «непригодные родители». Иногда использование родителем этого термина просто отражает его или ее недовольство другим родителем. Однако в других случаях сторона может заявить, что она искренне считает, что детей не следует оставлять на попечение другого родителя. Хотя у меня были дела об опеке, в результате которых один из родителей сохранял единоличную юридическую и физическую опеку из-за поведения другого родителя, объявление родителя «непригодным» редко встречается в делах, не связанных с Департаментом по делам детей и семьи (DCF).
Непригодность — это юридический стандарт, которым нельзя пренебрегать.
Дело Ричардс против Форреста 1932 года закладывает основу для этого стандарта. В деле Ричардса ВСС отмечает, что «устоявшийся закон, основанный на явно выраженной законодательной политике и неизменно соблюдаемый этим судом, заключается в том, что родитель не может быть лишен опеки над своим ребенком в отсутствие вывода о том, что он непригоден». Выявление непригодности, по крайней мере в 1930-х годах, включало в себя серьезное неправильное поведение со стороны родителя:
Применительно к отношению рациональных родителей к своему ребенку [непригодность] обычно, хотя и не обязательно, привносит нечто моральное правонарушение. Вспыльчивый характер, безразличие или колебание чувств по отношению к ребенку, неспособность или нерасположение контролировать неродительские черты или характер поведения могут представлять собой непригодность. Точно так же неспособность оценить и выполнить обязанности, возложенные на родителей, может сделать их непригодными, не говоря уже о других моральных недостатках.
С тех пор как он стал законом, стандарт пригодности, изложенный в деле Ричардса, десятки раз цитировался в делах Массачусетса. Сохраняющаяся актуальность дела отражает тот факт, что даже сегодня суды Массачусетса не легкомысленно принимают решения о непригодности родителей. Родитель, признанный судом «непригодным», может потерять не только родительское время, но и свои родительские права в целом. Действительно, родитель, признанный судом недееспособным, может полностью приостановить свои родительские права в случае опекунства или полностью лишиться в процессе усыновления без согласия.
Содержание этого блога:
- Опека над детьми: основное право родителей
- Опека и усыновление: в чем разница?
- Дела о непригодности родителей и традиционной опеке над детьми
Однако важно понимать, что означает «опека» в контексте непригодности родителей. В случае развода или дела с участием родителей, не состоящих в браке, суды установили, что передача «основной» опеки одному из родителей не лишает родителя, не являющегося опекуном, его или ее основных прав опеки. Напротив, дела, связанные с непригодностью родителей, обычно связаны с передачей опеки (или даже полного отцовства через усыновление) над ребенком небиологическому родителю.Учитывая сложность этих дел, суды имеют широкую свободу действий при определении непригодности. Факторы, изложенные в гл. 210 § 3 (c) для определения непригодности родителей, включают:
- родитель оскорблял или пренебрегал ребенком или другим ближайшим членом семьи;
- родители поддерживали контакт с ребенком в течение предыдущих шести месяцев;
- ребенок в возрасте четырех лет и старше, который находился в приемной семье не менее двенадцати из предшествующих пятнадцати месяцев и не может быть возвращен на попечение своих родителей;
- ребенок в возрасте до четырех лет находился в приемной семье не менее шести из предшествующих двенадцати месяцев и не может быть возвращен на попечение своих родителей;
- родители могут обеспечить надлежащий уход за ребенком;
- у ребенка сформировалась прочная положительная связь со своим замещающим опекуном, которую нельзя разорвать без вреда для ребенка, а родитель не в состоянии облегчить вред;
- родитель приложил усилия для устранения обстоятельств, приведших к изъятию ребенка из дома;
- ребенок или другой ребенок в доме подвергался серьезному или повторяющемуся физическому, эмоциональному или сексуальному насилию или пренебрежению со стороны родителя;
- родитель умышленно не посетил ребенка;
- родитель умышленно не выплачивал алименты на ребенка;
- у родителя продолжительное заболевание, которое не позволяет ему или ей заботиться о ребенке;
- родитель находится в заключении и не может предоставить ребенку жилье; и,
- имело место пренебрежительное отношение или неправомерное поведение, или нападение, приведшее к серьезным телесным повреждениям ребенка.
Большинство жителей штата Массачусетс понимают, что дела об опеке над детьми с участием двух биологических родителей решаются на основе стандарта «наилучшие интересы ребенка». Теория, лежащая в основе стандарта наилучших интересов, заключается в том, что закон должен фокусироваться на потребностях ребенка, а не на «правах» каждого родителя, где дети не являются собственностью. Выводы о непригодности родителей в традиционных делах об опеке редки, потому что суд может просто передать основную опеку лучшему родителю, используя менее строгий стандарт «наилучших интересов ребенка», который не требует, чтобы суд установил, что родитель, не являющийся опекуном, совершенно непригоден для ухода за ребенком.
Однако случаи с участием лиц, не являющихся родителями, различны. Чтобы суд предоставил опеку опекуну или приемному родителю, не являющемуся родителем, недостаточно показать, что решение отвечает интересам ребенка.
Чтобы возвысить права лица, не являющегося родителем, над правами родителя, суд должен признать родителя непригодным. Означает ли это, что стандарт «наилучшие интересы ребенка» не имеет значения в делах, в которых участвуют лица, не являющиеся родителями? Не совсем.
Во многих случаях судам приходится участвовать в сложном процессе взвешивания интересов ребенка и основных прав биологических родителей. Результатом является иногда неуклюжий стандарт непригодности родителей, на который влияют, но не полностью определяют интересы детей в конкретном случае. В деле 2007 года «Опека над Эстель» Апелляционный суд описал тонкую взаимосвязь между непригодностью и наилучшими интересами ребенка:
Таким образом, вопрос заключается в том, как сбалансировать способность родителя надлежащим образом заботиться о ребенке (т. е. его или ее «приспособленность») с «наилучшими интересами» этого ребенка, учитывая текущие обстоятельства ребенка. Пригодность — это не просто отсутствие жестокого обращения или пренебрежения; это также не набор способностей или характеристик, одинаковых во всех обстоятельствах.
С одной стороны, мы защищаем право родителя на опеку над своим ребенком, но признаем, что это право не будет реализовано, если оно причинит вред ребенку, другими словами, если родитель «непригоден». .’ . . . В то же время «наилучшие интересы ребенка» являются пробным камнем анализа.
Циник мог бы сказать, что определение непригодности родителей, использующее в качестве своего «пробного камня» наилучшие интересы ребенка, в основном неотличимо от обычных наилучших интересов детского стандарта. В некотором смысле это может быть правдой. Однако любой юрист, который занимался делом об опеке, скажет вам, что существует большая разница между доказательством непригодности родителей и опекой в интересах ребенка. В случае «наилучших интересов» адвокат может напрямую сравнить двух родителей, и ему нужно только показать, что один из родителей представляет лучший дом, чем другой. Адвокат может потратить столько же времени, подчеркивая положительные стороны одного родителя, сколько он или она сосредотачивается на отрицательных сторонах другого родителя.
В случае, связанном с непригодностью родителей, резко возрастает негативное отношение. Недостаточно показать, что опекун или приемная семья обеспечивают хороший дом для ребенка. Адвокат должен утвердительно доказать, что биологический родитель неполноценен. Основное внимание уделяется недостаткам биологического родителя, в первую очередь, и доказательства адаптированы для атаки на способности и историю родителя. Тон совершенно отличается от типичного дела об опеке, в котором адвокаты часто пытаются сосредоточиться на том, почему «позитивы» одного родителя затмевают другого. Родительская непригодность — это негативный ярлык, который требует лазерного фокуса на недостатках биологического родителя.
(Интересный момент о взаимосвязи между пригодностью и наилучшими интересами ребенка: родитель может быть в состоянии заботиться об одном ребенке и не в состоянии заботиться о другом. Например, может быть установлено, что родитель не в состоянии должным образом заботиться о очень маленький ребенок или ребенок с особыми потребностями, сохраняя при этом способность заботиться о более старшем или более зрелом ребенке.
Определение непригодности не обязательно является полным мораторием на способность этого родителя иметь опеку над всеми своими детьми ; связь между наилучшими интересами ребенка и непригодностью родителя является сложной.)
В штате Массачусетс часто возникает путаница в отношении опекунства и усыновления без согласия. Вкратце, ответ таков: опекунство представляет собой более временное и менее серьезное средство решения проблемы непригодности родителей, в то время как процедуры усыновления без согласия представляют собой более серьезный и постоянный результат: окончательное лишение родительских прав недееспособного родителя. Законы Массачусетса об опеке и усыновлении без согласия предусматривают, что небиологический родитель какое-то время заботится о тех родителях, которые не подходят. Однако между этими процедурами есть несколько существенных различий.
Различные форумы: Суд по наследственным делам и суд по семейным делам против суда по делам несовершеннолетних Большинство случаев опеки над несовершеннолетними в штате Массачусетс проходят в судах по наследственным и семейным делам, которые являются теми же судами, которые рассматривают дела об опеке над детьми, затрагивающие биологических родителей.
Подобно ходатайствам о временных постановлениях в традиционных делах об опеке, закон об опеке разрешает опекунам, не являющимся родителями, добиваться временной опеки над детьми в течение 90-дневных интервалов с относительно минимальным представлением доказательств. Однако, в отличие от традиционных слушаний об опеке, биологические родители в делах об опеке имеют право на назначение бесплатных адвокатов.
Напротив, в штате Массачусетс в большинстве случаев усыновление без согласия происходит в судах по делам несовершеннолетних. DCF, как правило, активно участвует в этих делах, которые обычно включают DCF, забирающий ребенка из дома, помещающий ребенка в приемную семью и, в конечном итоге, ходатайствующий перед судом по делам несовершеннолетних с просьбой разрешить приемной семье усыновить ребенка после того, как биологический родитель не поправляется. их положение. Дела об усыновлении без согласия включают назначение поверенных от имени каждого биологического родителя и каждого вовлеченного ребенка.
Хотя приемные родители, как правило, не получают адвокатов, назначенных судом, юристы DCF часто выступают в качестве адвокатов.0004 де-факто адвокат приемных родителей, где DCF, как правило, является лицом, обращающимся в суд с просьбой разрешить усыновление.
Технически, суды по наследственным делам и суды по семейным делам обладают юрисдикцией рассматривать дела об усыновлении без согласия, как и суды по делам несовершеннолетних. Тем не менее, DCF, как правило, гораздо более активен в суде по делам несовершеннолетних, и разбирательства, связанные с первоначальным изъятием ребенка из неподходящего дома, т. е. разбирательства по уходу и защите, почти всегда происходят в суде по делам несовершеннолетних.
Дела об опеке и усыновлении настолько же разные, насколько и похожие Несмотря на много общего между делами об опеке и усыновлении без согласия, которые включают общее определение непригодности и каждый из которых связан с предоставлением родительских прав небиологическим родителям — различные культуры и процедуры, существующие между судом по наследственным и семейным делам и судом по делам несовершеннолетних, делают эти дела совершенно разными для судебного разбирательства на практике.
В Суде по делам несовершеннолетних судьи хорошо знакомы с процедурами, DCF документирует историю семьи в письменных отчетах, и каждую сторону обычно представляет адвокат, который понимает тщательно отлаженный процесс. В судах по наследственным делам и семейным делам небиологические родители, которые добиваются опекунства над несовершеннолетним, часто не представлены адвокатом, без помощи отчетов DCF или адвокатов, и судьи помещают дела между традиционными делами об опеке и посещении с участием подходящих родителей.
Хотя основной вопрос в делах о традиционной опеке – это «наилучшие интересы ребенка», а не «пригодность родителей», многие из вопросов, выделенных в гл. 210 § 3 (c) применяются к делам об опеке в той же мере, что и к случаям опеки или усыновления без согласия. Злоупотребление наркотиками родителем, подвергание ребенка опасности или оставление его и/или насилие в семье являются основными факторами в делах об опеке с участием двух биологических родителей.
Хотя суд, определяющий опеку, может не думать с точки зрения пригодности или непригодности, плохое воспитание остается плохим воспитанием, независимо от того, какая терминология используется.
Об авторе : Николь К. Леви является адвокатом по разводам в Массачусетсе и поверенным по семейным делам в штате Массачусетс для Lynch & Owens, расположенной в Хингеме, штат Массачусетс, и Ист-Сэндвич, штат Массачусетс. Она также является посредником в организации South Shore Divorce Medioration.
Запишитесь на телефонную консультацию DCF с Николь К. Леви сегодня по телефону (781) 253-2049 или отправьте ей электронное письмо.
Что нужно знать о возбуждении иска в связи с отчуждением родителей
Главная/Ресурсы/Блог/Что нужно знать о подаче иска в связи с отчуждением родителей
Что может сделать один родитель, если другой родитель или родственники другого родителя вмешиваются в опеку или посещение?
Одним из вариантов является судебное разбирательство о неуважении к суду, в ходе которого судья определяет, было ли нарушено постановление суда, и, если это так, предписывает положение о чистке для исправления правонарушения.
Другим вариантом является процедура внесения изменений, в ходе которой судья определяет, произошли ли существенные изменения в обстоятельствах, и если да, то какие изменения необходимы в отношении опеки или посещения ребенка в наилучших интересах ребенка.
Однако многие родители спрашивают, могут ли они подать в суд на другого родителя или родственников родителя за умышленное отчуждение или отчуждение ребенка.
Недавно в деле Haines v. Vogel (сентябрьский срок 2019 г., № 1789, мнение подано 7 апреля 2021 г.) промежуточный апелляционный суд Мэриленда, Специальный апелляционный суд, не полностью запретил такой иск, но Суд кристально ясно показал, насколько отвратительным должно быть поведение родителя-нарушителя.
В данном случае Отец утверждал, что Мать умышленно и злонамеренно лишила его права опеки и/или посещения и настолько отдалила от него детей, что дети стали неохотно или категорически отказываться посещать его, и любые отношения с ними были сейчас невозможно.
Отец утверждал, что Мать делала о нем неуместные комментарии перед детьми; что Мать дала каждому ребенку мобильный телефон, чтобы она могла мешать его посещениям; что мать оставила отца и 9-летнего ребенка сторон в казармах полиции штата, когда отец и ребенок слишком долго прощались; что Мать не заставляла детей отвечать на призывы Отца; и что Мать занималась другим поведением, которое отдалило детей от Отца. Отец винил мать за «искаженное отношение детей к нему». Суд первой инстанции удовлетворил ходатайство матери об отклонении иска отца, и отец подал апелляцию.
Специальный апелляционный суд рассмотрел закон Мэриленда в том виде, как он развивался в трех предыдущих делах 1986, 2000 и 2008 годов. В 1986 году отец подал в суд на бойфренда, а затем и мужа матери его ребенка за воинственное и враждебное поведение. . В 2000 году отец подал в суд на сожительницу матери своей дочери-подростка, которая отказала отцу в телефонных контактах, планировала прервать посещения отца и приказала подростку игнорировать авторитет отца.
Однако в 2008 году бывший муж подал в суд на бывшую жену и ее мать за умышленное вмешательство в опеку и посещение. Мать и бабушка обманули отца, думая, что берут двоих детей пары в поездку в Нью-Йорк, чтобы навестить родственников, но вместо этого похитили детей в Египет, чтобы жить. Суд первой инстанции отказался отклонить иск отца, и присяжные присудили отцу более 3 миллионов долларов в качестве компенсации и штрафных санкций. При рассмотрении апелляции Апелляционный суд подтвердил решение на основании наличия двух элементов: похищения и укрывательства.
После рассмотрения этих дел в деле Haines v. Vogel Специальный апелляционный суд повторил, что в штате Мэриленд «основой деликтного иска о вмешательстве в опеку и посещение является то, что поведение должно быть: (1) преднамеренный, (2) возмутительный и (3) связанный с физическим изъятием и укрыванием ребенка от родителя».
Ходатайство о неуважении к суду или ходатайство об изменении опекунства или посещения, заключил суд, «позволит суду, а не присяжным, разрешить то, что, несомненно, будет противоречивым и эмоциональным свидетельством. … Суд [а не присяжные] лучше всего подходит для решения центрального вопроса, лежащего в основе этого спора: должен ли суд использовать свои справедливые полномочия для рассмотрения предполагаемого поведения Матери. Любая петиция будет более благоразумной, чем позволить одному родителю подать в суд на другого о возмещении денежного ущерба для решения этих важных вопросов».