Дистанционный репетитор — онлайн-репетиторы России и зарубежья
КАК ПРОХОДЯТ
ОНЛАЙН-ЗАНЯТИЯ?
Ученик и учитель видят и слышат
друг друга, совместно пишут на
виртуальной доске, не выходя из
дома!
КАК ВЫБРАТЬ репетитора
Выбрать репетитора самостоятельно
ИЛИ
Позвонить и Вам поможет специалист
8 (800) 333 58 91
* Звонок является бесплатным на территории РФ
** Время приема звонков с 10 до 22 по МСК
ПОДАТЬ ЗАЯВКУ
Россия +7Украина +380Австралия +61Белоруссия +375Великобритания +44Израиль +972Канада, США +1Китай +86Швейцария +41
Выбранные репетиторы
Заполните форму, и мы быстро и бесплатно подберем Вам дистанционного репетитора по Вашим пожеланиям.
Менеджер свяжется с Вами в течение 15 минут и порекомендует специалиста.
Отправляя форму, Вы принимаете Условия использования и даёте Согласие на обработку персональных данных
Вы также можете воспользоваться
расширенной формой подачи заявки
Как оплачивать и СКОЛЬКО ЭТО СТОИТ
от
800 до 5000 ₽
за 60 мин.
и зависит
ОТ ОПЫТА и
квалификации
репетитора
ОТ ПОСТАВЛЕННЫХ ЦЕЛЕЙ ОБУЧЕНИЯ
(например, подготовка к олимпиадам, ДВИ стоит дороже, чем подготовка к ЕГЭ)
ОТ ПРЕДМЕТА (например, услуги репетиторовиностранных языков дороже)
Оплата непосредственно репетитору, удобным для Вас способом
Почему я выбираю DisTTutor
БЫСТРЫЙ ПОДБОР
ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПОДХОД
ОПТИМАЛЬНОЕ
СООТНОШЕНИЕ ЦЕНЫ И
КАЧЕСТВА
ПРОВЕРЕНЫ ДОКУМЕНТЫ ОБ ОБРАЗОВАНИИ У ВСЕХ РЕПЕТИТОРОВ
НАДЕЖНОСТЬ И ОПЫТ.
DisTTutor на рынке с 2008 года.
ПРОВЕДЕНИЕ БЕСПЛАТНОГО, ПРОБНОГО УРОКА
ЗАМЕНА РЕПЕТИТОРА, ЕСЛИ ЭТО НЕОБХОДИМО
376202 УЧЕНИКОВ ИЗ РАЗНЫХ СТРАН МИРА
уже сделали свой выбор
И вот, что УЧЕНИКИ ГОВОРЯТ
о наших репетиторах
Владимир Александрович Кузьмин
«
Тренинг у Кузьмина В. А. проходил в экстремальных условиях. Мой модем совершенно не держал соединение. За время часового тренинга связь прерывалась практически постоянно. Ясно, что в таких условиях чрезвычайно непросто чему-то учить.
Однако Владимир Александрович проявил удивительную выдержку и терпение. Неоднократно он перезванивал мне на сотовый телефон, чтобы дать пояснения или комментарии.
Ценой больших усилий нам удалось рассмотреть три программы: ConceptDraw MINDMAP Professional Ru, GeoGebra и Ultra Flash Video FLV Converter. Владимир Александрович открыл мне курс на платформе dist-tutor.info и научил подключать и настраивать Виртуальный кабинет, порекомендовав изучать возможности этого ресурса, чтобы постепенно уходить от использования Skype.
«
Вячеслав Юрьевич Матыкин
Чулпан Равилевна Насырова
«
Я очень довольна репетитором по химии. Очень хороший подход к ученику,внятно объясняет. У меня появились сдвиги, стала получать хорошие оценки по химии. Очень хороший преподаватель. Всем , кто хочет изучать химию, советую только её !!!
«
Алина Крякина
Надежда Васильевна Токарева
«
Мы занимались с Надеждой Васильевной по математике 5 класса. Занятия проходили в удобное для обоих сторон время. Если необходимо было дополнительно позаниматься во внеурочное время, Надежда Васильевна всегда шла навстречу. Ей можно было позванить, чтобы просто задать вопрос по непонятной задачке из домашнего задания.
Моя дочь существенно подняла свой уровень знаний по математике и начала демонстрировать хорошие оценки. Мы очень благодарны Надежде Васильевне за помощь в этом учебном году, надеемся на продолжение отношений осенью.
«
Эльмира Есеноманова
«
Подготовку к ЕГЭ по русскому языку мой сын начал с 10 класса. Ольга Александровна грамотный педагог, пунктуальный, ответственный человек. Она всегда старается построить занятие так, чтобы оно прошло максимально плодотворно и интересно. Нас абсолютно все устраивает в работе педагога. Сотрудничество приносит отличные результаты, и мы его продолжаем. Спасибо.
«
Оксана Александровна
Клиентам
- Репетиторы по математике
- Репетиторы по русскому языку
- Репетиторы по химии
- Репетиторы по биологии
- Репетиторы английского языка
- Репетиторы немецкого языка
Репетиторам
- Регистрация
- Публичная оферта
- Библиотека
- Бан-лист репетиторов
Партнеры
- ChemSchool
-
PREPY.
RU
- Class
RU
14.Прочитайте текст и выполните задания с1- с4
«Человек — не вещь, а живое существо, которое можно понять только в длительном процессе его развития. В любой миг своей жизни он еще не является тем, чем может стать и чем он, возможно, еще и станет. Человеку нельзя дать такое определение, как столу или часам, и все же определение иной сущности нельзя считать полностью невозможным.
Для
определения человека можно выбрать
другие критерии, например два рода
страстей и влечений. Первый род влечений,
биологического происхождения,
распространяется в равной мере на всех
людей. Сюда относится потребность
выживания, потребность в безопасности,
в какой-то форме социальной защищенности.
Но человек — это такое существо, у
которого инстинктивное поведение
играет минимальную роль. Страсти другого
рода имеют не биологические корни, и
поэтому они у всех людей разные.
Самой ужасной из всех человеческих страстей я считаю стремление более сильного использовать другого человека как средство достижения своих эгоистических целей. Это не что иное, как утонченная форма каннибализма».
«Задаваясь вопросом, можно ли говорить о сущности человека, сразу сталкиваешься с двумя противоположными точками зрения. Одна гласит, что никакой сущности человека вообще нет, человек есть не что иное, как продукт формирующих его культурных условий. С другой стороны, существует мнение, представленное Фрейдом и многими другими учеными, согласно которому природа человека существует.
Человек
впервые является жизнью, которая осознает
самого себя. Человек — пленник природы,
но, несмотря на это, свободен в своем
мышлении, он часть природы и все же, так
сказать, ее причуда, он не находится ни
здесь, ни там.
Человек является одновременно
телом и душой, ангелом и зверем, он
принадлежит к двум конфликтующим между
собой мирам».
Э. Фромм
Опираясь на тексты, приведите две цитаты, в которых даны определения понятия «человек».
Назовите потребности человека, которые, по мнению автора, имеют биологическое происхождение.
Самостоятельно сформулируйте общую мысль о сущности человека, присутствующую в приведенных фрагментах текстов. Свой вывод подкрепите двумя цитатами.
С опорой на тексты и обществоведческие знания назовите три важнейшие способности, присущие человеку.
Напишите эссе на одну из тем:
1.«Создает человека природа, но развивает и образует его общество» (В.Г. Белинский).
2.
«Полнота познания всегда означает
некоторое непонимание глубины нашего
неведения» (Р.
Милликен).
3. «Без общества человек был бы жалок, испытывая недостаток в побуждениях к совершенствованию».
(У. Годвин)
9 января 1980 г. | Джон Павел II
Общая аудитория
Среда Январь 1980
Вводной смысл тела
Переураление и анализ второго повествования о творчестве. спросим себя, действительно ли первый «человек» (‘ адам ) в своем первоначальном одиночестве «проживал» мир как дар, с отношением, соответствующим фактическому состоянию того, кто получил дар, как это видно из повествования в первой главе. Второе повествование показывает нам человека в Эдемском саду (ср. Бытие 2:8). Хотя человек находился в этой ситуации изначального счастья, сам Творец (Бог-Яхве), а затем и «человек», указывали на то, что человек одинок, вместо того, чтобы подчеркивать аспект мира как субъективно блаженного дара, сотворенного для человека (ср.
, первое повествование и, в частности, Бытие 26:29).
Мы уже разобрали значение изначального одиночества. Теперь мы должны заметить, что в первый раз явно проявляется некоторый недостаток добра: «Не хорошо быть человеку одному, — сказал Бог-Яхве, — сотворим ему помощника…» (Быт. 2: 18). То же самое сказал и первый мужчина. Осознав основательно свое одиночество среди всех живых существ на земле, стал ждать «соответствующего ему помощника» (ср. Быт. 2, 20). Ни одно из этих существ ( animalia ) не предлагало человеку основных условий, позволяющих существовать в отношениях взаимной отдачи.
Таким образом, эти два выражения, а именно прилагательное «один» и существительное «помощник», кажутся ключом к пониманию сущности дара на уровне человека, как экзистенциального содержания, содержащегося в истине «образ Божий». Дар раскрывает, так сказать, особую характеристику личного бытия, вернее, сущности человека. Когда Бог-Яхве сказал: «Не хорошо быть человеку одному» (Быт.
2:18), он утверждал, что «один», человек не вполне осознает эту сущность. Он осознает это, только существуя «с кем-то» — и еще глубже и полно — существуя «для кого-то».
Эта норма существования как личности показана в Бытии как характеристика творения именно посредством значения этих двух слов: «один» и «помощник». Эти слова указывают на фундаментальные и определяющие для человека как отношения, так и общность личностей. Общение лиц означает существование во взаимном «для», в отношении взаимного дарения. Эти отношения как раз и есть осуществление изначального одиночества «человека».
По своему происхождению это исполнение является благочестивым. Оно, безусловно, скрыто в изначальном счастье человека и составляет то счастье, которое принадлежит тайне творения, совершаемого любовью, которое принадлежит сущности творческого даяния. Когда мужчина, самец, пробудившись от сна Бытия, увидел женщину, извлекаемую из него, он сказал: «Вот это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт.
2:23). Эти слова как бы выражают субъективно-блаженное начало человеческого существования в мире. Поскольку это имело место в «начале», это подтверждает процесс индивидуации человека в мире. Оно проистекает из глубины его человеческого одиночества, которым он живет как человек в присутствии всех других существ и всех живых существ.
Это «начало» принадлежит адекватной антропологии и всегда может быть проверено на основе последней. Эта чисто антропологическая проверка приводит нас одновременно и к теме «личности», и к теме «телесного пола». Эта одновременность необходима. Если бы мы имели дело с сексом без личности, вся адекватность антропологии, которую мы находим в Книге Бытия, была бы разрушена. Для нашего богословского исследования сущностный свет откровения тела, столь полно являющийся в этих первых утверждениях, был бы тогда затемнен.
Существует глубокая связь между тайной творения, как дара, проистекающего из любви, и тем блаженным «началом» существования человека как мужчины и женщины, во всей истине их тела и их пола, что есть чистая и простая истина общения между людьми.
Когда первый мужчина воскликнул при виде женщины: «Это кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт. 2:23), он просто подтвердил человеческую идентичность обоих. Восклицая таким образом, он как бы говорит, что вот тело, выражающее личность.
Согласно предыдущему отрывку текста Яхвиста, можно также сказать, что это «тело» раскрывает «живую душу», какой человек стал, когда Бог-Яхве вдохнул в него жизнь (ср. Бытие 2:7). Это привело к его одиночеству перед всеми другими живыми существами. Преодолев глубину этого изначального одиночества, человек вышел теперь в измерение взаимного дара. Выражением этого дара — и по этой причине выражением его существования как личности — является человеческое тело во всей изначальной истине его мужественности и женственности.
Тело, выражающее женственность «для» мужественности и, наоборот, мужественность «для» женственности, проявляет взаимность и общность личностей». Оно выражает это посредством дара как фундаментальной характеристики личного существования.
тело — свидетель творения как фундаментального дара и, таким образом, свидетель Любви как источника, из которого проистекает это самое даяние. мужчина, мужчина-женщина, дара жил своеобразно.Таков смысл, с которым секс входит в теологию тела.
Это блаженствующее «начало» бытия и существования человека, как мужчины и женщины, связано с раскрытием и раскрытием смысла тела, которое можно назвать «брачным». Если мы говорим об откровении и в то же время об открытии, мы делаем это в связи со спецификой яхвистского текста. В нем богословская нить является и антропологической, представляя собой некую сознательно переживаемую человеком реальность.
Мы уже заметили, что за словами, выражающими первую радость возникновения человека как «мужчины и женщины» (Быт. 2:23), следует стих, устанавливающий их супружеское единство (ср. Быт. 2:24). Затем следует стих, свидетельствующий о наготе обоих без взаимного стыда (Быт. 2:25). Это знаменательное противостояние позволяет говорить об откровении и одновременно открытии «брачного» смысла тела в тайне творения.
Этот смысл (поскольку он раскрывается, а также осознается, «проживается» человеком) полностью подтверждает, что творческая отдача, проистекающая из Любви, достигла изначального сознания человека. Это становится опытом взаимной отдачи, как это уже видно в древнем тексте. Нагота обоих прародителей, свободная от стыда, как бы свидетельствует об этом, может быть, даже специально.
Бытие 2:24 говорит об окончательности мужественности и женственности человека в жизни супругов-родителей. Соединившись друг с другом настолько тесно, что станут «одной плотью», они подчинят свою человечность благословению плодородия, а именно «порождению», о котором говорится в первом повествовании (ср. Быт. 1, 28). Человек «рождается» с сознанием этой целесообразности своей мужественности-женственности, т. е. своей сексуальности. В то же время слова Быт. 2:25: «оба были наги и не стыдились» как бы добавляют к этой фундаментальной истине о значении человеческого тела, его мужественности и женственности еще одну, не менее существенную и фундаментальная истина.
Осознавая детородную способность своего тела и своей сексуальности, человек в то же время «свободен от принуждения» собственного тела и пола.
Эта изначальная нагота, взаимная и в то же время не отягощенная стыдом, выражает эту внутреннюю свободу человека. Это и есть свобода от «полового инстинкта»? Понятие «инстинкт» уже предполагает внутреннее принуждение, подобное инстинкту, стимулирующему плодовитость и размножение во всем мире живых существ ( animalia ). Однако кажется, что оба текста Бытия, первое и второе повествование о сотворении человека, в достаточной степени связывали перспективу продолжения рода с фундаментальной характеристикой человеческого существования в личностном смысле. Следовательно, аналогия человеческого тела и пола по отношению к миру животных, которую мы можем назвать аналогией природы, также в некотором роде возводится в обоих нарративах (хотя в каждом по-разному) до уровня «образа Божия», так и до уровня человека и общения между людьми.
Дальнейшие исследования будут посвящены этой важной проблеме. Для совести человека — и для современного человека — важно знать, что откровение о «брачном значении тела» содержится в тех библейских текстах, которые говорят о «начале» человека. Но еще важнее установить, что именно выражает это значение.
Сущность христианства
Сущность христианства Фейербах
Сущность христианства: ЧАСТЬ I, Истинная или антропологическая сущность религии
Глава II. Бог как существо понимания
РЕЛИГИЯ есть разобщение человека с самим собой; он ставит перед собой Бога как антитезу самого себя. Бог не есть то, что есть человек, человек не есть то, что есть Бог. Бог есть бесконечность, человек — существо конечное; Бог совершенен, человек несовершенен; Бог вечный, человек временный; Бог всемогущий, человек слабый; Бог святой, человек грешный. Бог и человек — крайности: Бог есть абсолютно положительное, сумма всех реальностей; человек абсолютно отрицательный, объемлющий все отрицания.
Но в религии человек созерцает свою собственную скрытую природу. Следовательно, нужно показать, что это противопоставление, это различение Бога и человека, с которого начинается религия, есть различение человека с его собственной природой.
Неотъемлемая необходимость этого доказательства сразу видна из того, что если бы божественная природа, являющаяся предметом религии, действительно отличалась от природы человека, то разделения, разъединения не могло бы быть. Если Бог действительно отличается от меня, почему его совершенство должно беспокоить меня? Разъединение бывает только между существами, которые расходятся, но должны быть едиными, могут быть едиными и, следовательно, по природе, по истине, едины. На этом общем основании природа, с которой человек чувствует себя в разладе, должна быть врожденной, имманентной ему самой, но в то же время она должна иметь иной характер, чем та природа или сила, которая дает ему чувство, сознание примирение, единение с Богом или, что то же самое, с самим собой.
Эта природа есть не что иное, как разум — разум или разумение Бога как противоположности человеку, как существа нечеловеческого, т. е. нелично человеческого, есть объективная природа разумения. Чистая, совершенная божественная природа есть самосознание рассудка, сознание, которое разум имеет о своем собственном совершенстве. Разум ничего не знает о сердечных страданиях; в нем нет ни желаний, ни страстей, ни потребностей, а потому нет недостатков и слабостей, как у сердца. Люди, в которых преобладает интеллект, которые с односторонней, но тем более характерной определенностью воплощают и олицетворяют для нас природу рассудка, свободны от тоски сердечной, от страстей, излишеств человека, сильные эмоции; они не интересуются страстно каким-либо конечным, т. е. частным предметом; они не отдают себя в залог; они свободны. «Ничего не хотеть и этой свободой от желаний уподобиться бессмертным богам»; – «не себя подчинять вещам, а вещи нам»; – «все суета»; — эти и подобные изречения — девизы людей, которыми руководит абстрактное понимание.
Понимание — это та часть нашей природы, которая нейтральна, бесстрастна, неподкупна, не подвержена иллюзиям — чистый, бесстрастный свет разума. Это категорическое, беспристрастное сознание факта как факта, ибо он сам имеет объективную природу. Это сознание непротиворечивого, ибо оно само есть непротиворечивое единство, источник логического тождества. Это сознание закона, необходимости, правила, меры, потому что оно само есть деятельность закона, необходимость природы вещей в форме стихийной деятельности, правило правил, абсолютная мера, мера мер. Только по разуму человек может судить и действовать вопреки своему самому дорогому человеческому, то есть личному чувству, когда Бог разума, — закон, необходимость, право, — повелевает ему. Отец, который, как судья, приговаривает своего сына к смерти, потому что знает, что он виновен, может сделать это только как разумное, а не как эмоциональное существо. Разум показывает нам недостатки и слабости даже наших любимых; это показывает нам даже наши собственные.
Именно поэтому оно так часто бросает нас в болезненное столкновение с самими собой, с собственным сердцем. Мы не любим брать верх над разумом: мы слишком нежны к себе, чтобы привести в исполнение верный, но жесткий, неумолимый приговор разума. Разум есть сила, имеющая отношение к видам: сердце представляет частные обстоятельства, индивиды, — разум, общие обстоятельства, универсалии; это сверхчеловеческая, т. е. безличная сила в человеке. Только посредством и в рассудке человек имеет возможность абстрагироваться от самого себя, от своего субъективного бытия, возвысить себя до общих идей и отношений, отличить предмет от впечатлений, которые он производит на его чувства, рассмотреть его в и посредством само по себе безотносительно к человеческой личности. Философия, математика, астрономия, физика, словом, наука вообще есть практическое доказательство, потому что она есть продукт этой поистине бесконечной и божественной деятельности. Следовательно, религиозные антропоморфизмы противоречат рассудку; оно отвергает их обращение к Богу; оно отрицает их.
Но этот Бог, свободный от антропоморфизмов, беспристрастный, бесстрастный, есть не что иное, как природа самого разумения, рассматриваемого как объективное.
Бог как Бог, то есть как существо не конечное, не человеческое, не материально обусловленное, не феноменальное, есть только предмет мысли. Он — бестелесное, бесформенное, непостижимое — абстрактное, отрицательное бытие: он познается, т. е. становится объектом, только посредством абстракции и отрицания ( vi negationis ). Почему? Так как он есть не что иное, как объективная природа мыслительной силы или вообще силы или деятельности, назовите это как хотите, посредством чего человек осознает разум, разум, интеллект. Нет другого духа, то есть (ибо идея духа есть просто идея мысли, разума, понимания, ибо всякий другой дух есть призрак воображения), нет другого разума, в который человек может поверить или вообразить, кроме этого разум, который просвещает его, который активен в нем. Он не может сделать ничего, кроме как отделить интеллект от ограничений своей собственной индивидуальности.
«Бесконечный дух», в отличие от конечного, есть, таким образом, не что иное, как разум, вырванный из пределов индивидуальности и телесности, — ибо индивидуальность и телесность неразделимы, — разум, положенный в себе и сам по себе. Бог, говорили схоластики, христианские отцы, а задолго до них языческие философы, — Бог есть нематериальная сущность, разум, дух, чистое разумение. Из Бога как из Бога нельзя сделать никакого образа; но можешь ли ты создать образ ума? Имеет ли ум форму? Разве его деятельность не является самой необъяснимой, самой непредставимой? Бог непостижим; но знаешь ли ты природу разума? Исследовал ли ты таинственное действие Мысли, скрытую природу самосознания? Разве самосознание не есть загадка из загадок? Не старые мистики, школьники. и, отцы, давным-давно сравнивают непостижимость божественной природы с непостижимостью человеческого разума и, таким образом, воистину отождествляют природу Божию с природой человека? Бог как Бог — как чисто мыслимое существо, объект рассудка — есть, таким образом, не что иное, как разум в своей предельной интенсификации, ставший объективным для самого себя.
Спрашивается, каково понимание или причина? Ответ находится в идее Бога. Все должно выразить себя, раскрыться, сделаться объективным, утвердиться. Бог есть разум, выражающий себя как высшее существование. Для воображения причина есть откровение Бога; но для разума Бог есть откровение разума; поскольку то, чем является разум и что он может делать, впервые становится объективным в Боге. Бог есть потребность разума, необходимая мысль — высший указ мыслительной силы. «Разум не может покоиться в чувственных вещах»; оно может найти удовлетворение только тогда, когда оно проникнет к высшему, первому необходимому бытию, которое может быть объектом только разума. Почему? Потому что представлением об этом бытии оно сначала завершается, потому что только в идее высшей природы существует высшая природа разума, достигается высшая ступень мыслительной силы; и это общая истина, что мы чувствуем пустоту , пустота, недостаток в себе и, следовательно, несчастны и неудовлетворены, пока мы не пришли к последнему указу силы, к тому quo nihil majus cogitari potest , — до тех пор, пока мы не можем довести нашу врожденную способность к тому или иному искусству, той или иной науке до предельного мастерства.
Ибо только в высочайшем мастерстве искусство истинно искусство; только в своей высшей степени мысль является истинной мыслью, разумом. Только когда твоя мысль есть Бог, ты действительно мыслишь, строго говоря; ибо только Бог есть реализованная, совершенная, исчерпанная мыслительная сила. Таким образом, помышляя о Боге, человек сначала мыслит разум таким, какой он есть на самом деле, хотя посредством воображения он мыслит эту божественную природу отличной от разума, потому что как существо, находящееся под влиянием внешних вещей, он привык всегда отличать предмет от представления о нем. Это. И здесь он применяет тот же самый процесс к понятию разума, таким образом, к существованию в разуме, в мышлении, заменяя существование в пространстве и времени, от которых он, тем не менее, прежде абстрагировался. Бог как метафизическое существо есть удовлетворенный в себе разум, или, скорее, наоборот, удовлетворенный в себе разум, мыслящий себя как абсолютное существо, есть бог как метафизическое существо.
Следовательно, все метафизические предикаты Бога являются действительными предикатами только тогда, когда они признаны принадлежащими мысли, разуму, разумению.
Рассудок есть то, что обусловливает и координирует все вещи, то, что ставит все вещи во взаимную зависимость и связь, потому что оно само непосредственно и безусловно; он ищет причину всех вещей, потому что имеет свою основу и цель в себе. Только то, что само из себя ничего не выводит, ничего не выводит, может выводить и строить, может рассматривать все, кроме себя, как выведенное; точно так же только то, что существует ради самого себя, может рассматривать и относиться к другим вещам как к средствам и орудиям. Понимание, таким образом, является изначальным, первобытным существом. Разум выводит все вещи из Бога как первопричины. он находит мир снаружи, по разумной причине, отданным бессмысленному, бесцельному случаю; только в себе, в своей природе находит действующую и конечную причину мира, — существование мира только тогда ясно и понятно, когда оно видит объяснение этого существования в источнике всего ясного и ясного.
умопостигаемые идеи, т. е. сами по себе. Существо, которое работает с замыслом для достижения определенных целей, т. е. с пониманием, есть только то существо, которое для понимания имеет непосредственную достоверность, самоочевидность. Следовательно, то, что само по себе не имеет замысла, цели, должно иметь причину своего существования в замысле другого, и это разумное существо. И таким образом рассудок полагает свою собственную природу как причинное, первое, предмировое существование, т. е., будучи по рангу первым, но по времени последним, он делает себя первым и во времени.
Понимание само по себе есть критерий всей реальности. То, что противоречит разумению, то, что противоречит самому себе, есть ничто; то, что противоречит разуму, противоречит Богу. Например, противоречие разуму связывать с идеей высшей реальности ограниченность определенного времени и места; и, следовательно, разум отрицает это от Бога как противоречащее его природе. Разум может верить только в бога, соответствующего его собственной природе, в бога, который не ниже своего достоинства, который, напротив, есть осуществление его собственной природы, т.
е. разум верит только в себя, в абсолютной реальности своей собственной природы. Причина не зависит от Бога, но Бог зависит от причины. Даже в век чудес и веры в авторитет рассудок составляет, по крайней мере формально, критерий божественности. Бог есть все и все может, как было сказано, в силу своего всемогущества; но тем не менее он ничто и не может делать ничего, что противоречит самому себе, т. е. разуму. Даже всемогущество не может сделать того, что противоречит разуму. Таким образом, над божественным всемогуществом стоит высшая сила разума; выше природы Бога природа рассудка как критерий того, что должно утверждаться и отрицаться в Боге, критерий положительного и отрицательного. Можешь ли ты верить в Бога, который является неразумным и злым существом? Нет, конечно; но почему нет? Потому что это противоречит твоему разумению, чтобы принять злое и неразумное существо за божество. Что же ты утверждаешь, что есть предмет для тебя в Боге? Твое собственное понимание. Бог есть твоя высшая идея, высшее усилие твоего понимания, твоя высшая сила мысли.
Бог есть сумма всех реальностей, т. е. сумма всех утверждений разумения. То, что я признаю в рассудке существенным, я помещаю в Бога как сущее: Бог есть то, что рассудок мыслит как высшее. Но в том, что я воспринимаю как существенное, раскрывается природа моего понимания, проявляется сила моей мыслительной способности.
Таким образом, рассудок есть ens realissimum , наиболее реальное существо старой онтотеологии. «В сущности, — говорит онтотеология, — мы не можем мыслить Бога иначе, как приписывая Ему без ограничения все действительные качества, которые мы находим в себе». Наши положительные, существенные качества, наши реальности, следовательно, суть реальности Бога, но в нас они существуют с ограничениями, а в Боге без ограничений. Но что же тогда снимает границы с реальностей, что устраняет границы? Понимание Что, согласно этому, есть природа, мыслимая без границ, как не природа разума, освобождающегося, абстрагирующегося от всех пределов? Как ты думаешь о Боге, такова и твоя мысль; – мера твоего Бога есть мера твоего разумения.
Если ты считаешь Бога ограниченным, твое понимание ограничено; если ты представляешь Бога безграничным, твой разум безграничен. Если, например, ты мыслишь Бога как телесное существо, телесность есть граница, предел твоего разумения; ты ничего не можешь представить без тела. Если, напротив, ты отрицаешь телесность Бога, то это есть подтверждение и доказательство свободы твоего разумения от ограничения телесности. В безграничной божественной природе ты представляешь только свое безграничное понимание. И когда ты объявляешь это безграничное существо конечной сущностью, высшим существом, ты в действительности не говоришь ничего другого, кроме этого: tre suprme, высшее существо — это понимание.
Понимание есть далее самодостаточное и независимое бытие. То, что не имеет понимания, не самодостаточно, зависимо. Человек без понимания — это человек без воли. Тот, у кого нет понимания, позволяет обманывать себя, навязывать себя, использовать в качестве инструмента другие. Как может тот, чей разум является орудием другого, иметь независимую волю? Только тот, кто мыслит, свободен и независим.
Только благодаря пониманию человек сводит вещи вокруг себя и под собой к простым средствам своего собственного существования. Вообще самостоятельным и независимым является только то, что является целью для себя, объектом для себя. То, что является целью и объектом для самого себя, именно по этой причине — поскольку оно является объектом для самого себя — уже не является средством и объектом для другого существа. Быть без понимания — значит, одним словом, существовать для другого, — быть объектом; иметь понимание — значит существовать для себя — быть субъектом. Но то, что существует уже не для другого, а для себя самого, отвергает всякую зависимость от другого бытия. Верно, что мы, как физические существа, зависим от существ, внешних по отношению к нам, даже в том, что касается модификаций мысли; но поскольку мы мыслим, в деятельности рассудка как такового мы не зависим ни от какого другого существа. Деятельность мысли есть спонтанная деятельность. «Когда я думаю, я осознаю, что мои думает во мне эго , а не что-то другое.
Я заключаю поэтому, что это мышление во мне присуще не другой вещи вне меня, а мне самому, следовательно, я есть субстанция, т. е. что я существую сам по себе, не будучи предикатом другого существа». [Кант] Хотя мы всегда нуждаемся в воздухе, но как натурфилософы мы превращаем воздух из предмета нашей физической потребности в предмет самодовлеющей мыслительной деятельности, т. е. в простую вещь для нас. В дыхании я — объект воздуха, воздух — субъект; но когда я делаю воздух предметом мысли, исследования, когда я анализирую его, я переворачиваю это отношение, — я делаю себя субъектом, воздух — объектом. Но то, что является объектом другого существа, зависимо. Таким образом, растение зависит от воздуха и света, т. е. является объектом для воздуха и света, а не для себя. Верно, что воздух и свет являются взаимно объектами для растения. Физическая жизнь вообще есть не что иное, как эта постоянная смена объективного и субъективного отношения. Мы поглощаем воздух и поглощаемся им; мы наслаждаемся и наслаждаемся.
Только рассудок наслаждается всеми вещами, сам не наслаждаясь; это самонаслаждающееся, самодостаточное существование — абсолютный субъект — субъект, который не может быть сведен к объекту другого существа, потому что он делает все вещи объектами, предикатами о себе, — который объемлет все вещи в себе, потому что он сам по себе не вещь, потому что он свободен от всех вещей.
Это зависит от того, возможность существования которого лежит вне себя; то независимое, что имеет возможность своего существования в себе. Таким образом, жизнь заключает в себе противоречие существования одновременно зависимого и независимого, противоречие, заключающееся в том, что его возможность заключается как в себе, так и вне себя. Только рассудок свободен от этого и других противоречий жизни; это сущность совершенно самостоятельна, совершенно едина с собой, совершенно самосуща.
[Во избежание ошибки замечу, что я не применяю к рассудку выражение самосущная сущность и другие термины подобного характера в моем собственном смысле, но что я ставлю себя здесь на точку зрения онто-теологии.
, метафизической теологии вообще, чтобы показать, что метафизика сводится к психологии, что онто-теологические предикаты суть только предикаты рассудка.]
Мышление есть существование в себе; жизнь в отличие от мышления, существование вне себя: жизнь состоит в том, чтобы отдавать из себя; мысль заключается в том, чтобы принять в себя. Существование вне себя есть мир; существование в себе есть Бог. Думать — значит быть Богом. Акт мысли, как таковой, есть свобода бессмертных богов от всех внешних ограничений и необходимости жизни.
Единство понимания есть единство Бога. Для понимания существенно сознание его единства и всеобщности; рассудок сам есть не что иное, как сознание самого себя как абсолютного тождества, т. е. то, что согласуется с рассудком, есть для него абсолютный, общезначимый закон; для разума невозможно думать, что то, что самопротиворечиво, ложно, иррационально, может быть где угодно истинным, и, наоборот, что истинное, разумное может быть где угодно ложным и иррациональным.
«Могут быть разумные существа, не похожие на меня, и все же я уверен, что нет разумных существ, знающих законы и истины, отличные от тех, которые признаю я; ибо каждый ум неизбежно видит, что два плюс два четыре, и что нужно предпочесть друга своей собаке». [Мальбранш] Я не имею ни малейшего представления, ни малейшего подозрения о понимании, существенно отличном от того, которое утверждается в молле. Напротив, всякое понимание, которое я полагаю отличным от моего собственного, есть только положение моего собственного понимания, т. е. моя собственная идея, понятие, которое находится в пределах моей мыслительной способности и таким образом выражает мое понимание. Что я думаю, то и делаю сам, разумеется, только в чисто интеллектуальных вопросах; то, что я считаю единым, я соединяю; то, что я считаю отличным, я различаю; то, что я считаю упраздненным, отрицательным, то я сам упраздняю и отрицаю. Например, если я представляю себе понимание, в котором созерцание или реальность предмета непосредственно соединены с мыслью о нем, я действительно соединяю его; мое понимание или мое воображение само есть способность соединять эти различные или противоположные идеи.
Как мог бы я мыслить их соединенными, ясно это представление или смутно, если бы я не соединял их в себе самом? Но каковы бы ни были условия рассудка, которые данный человеческий индивид может считать отличным от своего собственного, этот другой рассудок есть только рассудок, существующий в человеке вообще, — рассудок, мыслимый вне пределов этого частного индивидуума. Единство вовлечено в идею понимания. Невозможность для разума мыслить два высших существа, две бесконечные субстанции, двух богов есть невозможность для разума противоречить самому себе, отрицать свою собственную природу, мыслить себя разделенным.
Понимание — это бесконечное бытие. Бесконечность непосредственно вовлечена в единство, а конечность во множественность. Конечность — в метафизическом смысле — покоится на различии существования от сущности, индивидуального от вида; бесконечности, на единстве бытия и сущности. Следовательно, конечно то, что можно сравнить с другими существами того же вида; то бесконечное, что не имеет ничего подобного себе, которое, следовательно, не стоит как единичное под видом, но есть вид и единичное в одном, сущность и существование в одном.
Но таково понимание; она имеет свою сущность в себе, следовательно, она не имеет ничего вместе с собой или вне себя, что можно было бы поставить рядом с собой; его нельзя сравнивать, потому что он сам является источником всех комбинаций и сравнений; неизмеримо, потому что оно есть мера всех мер, — мы измеряем все одним разумением; его нельзя описать никаким высшим обобщением, его нельзя отнести ни к какому виду, потому что он сам есть принцип всякого обобщения, всякой классификации, потому что он ограничивает все вещи и существа. Определения, которые спекулятивные философы и теологи дают Богу как существу, в котором существование и сущность неразделимы, которое само есть все атрибуты, которыми он обладает, так что предикат и субъект у него тождественны, — все эти определения, таким образом, суть идеи, выведенные исключительно из природы рассудка.
Наконец, понимание или разум есть необходимое существо. Причина существует, потому что только существование причины есть причина; потому что, если бы не было разума, не было бы сознания, все было бы ничем; существование было бы эквивалентно небытию.
Сознание сначала находит различие между существованием и небытием. В сознании впервые раскрывается ценность бытия, ценность природы. Почему вообще что-то существует? почему мир существует? на том простом основании, что если бы чего-то не было, то не было бы ничего; если бы не было разума, то был бы только неразум; таким образом, мир существует
потому что это абсурд, что мир не должен существовать. В нелепости его небытия находится истинная причина его существования, в беспочвенности предположения, что оно не было причиной того, что оно есть. Ничто, небытие, бесцельно, бессмысленно, иррационально. Только существование имеет цель, основу, рациональность; существование есть, потому что только существование есть разум и истина; существование есть абсолютная необходимость. В чем причина сознательного существования, жизни? Потребность жизни. Но кому это нужно? К тому, что не живет. Не существо, которое видело, создало глаз: тому, кто уже видел, для чего был бы глаз? Нет! только существо, которое видело, не нуждалось в глазе.
Мы все пришли в мир без действия знания и воли; но мы пришли, чтобы знание и воля могли существовать. Откуда же тогда возник мир? По необходимости; не из необходимости, лежащей в другом, отличном от себя бытии, — это чистое противоречие, — а из собственной присущей ему необходимости; из необходимости необходимости; потому что без мира не было бы необходимости; без необходимости, без причины, без понимания. Ничто, из которого возник мир, есть ничто без мира. Правда, таким образом, негативность, как выражают себя спекулятивные философы — ничто причина мира; — но ничто, которое упраздняет себя, т. е. ничто, которое не могло бы существовать, если бы не было мира. Верно, что мир проистекает из нужды, из лишения, но было бы ложной спекуляцией делать из этого лишения все онтологическое бытие: эта потребность есть просто та нужда, которая заключается в мнимом небытии мира. Таким образом, мир необходим только из себя и через себя. Но необходимость мира есть необходимость разума.