Дарение денег судебная практика: Дарение денег родственникам \ Акты, образцы, формы, договоры \ КонсультантПлюс

ВС напомнил о правилах раздела имущества бывших супругов

Иллюстрация: Право.Ru/Оксана Острогорская

За 10 лет муж и жена приобрели 19 квартир, а потом развелись. Когда пришло время делить имущество, суды стали выяснять, на чьи деньги все было куплено. Выяснилось, что работы и официальных доходов у супругов не было. Но бывшая жена утверждала, что большинство квартир купила на свои и родительские деньги. В подтверждение она показала копию расписки и договора дарения.

С 2008 по 2018 год Комаровы* состояли в браке. За это время они приобрели 19 квартир, три нежилых помещения, машино-место и один автомобиль. После развода Александр Комаров обратился в суд, чтобы все это поделили поровну. Но Нина Комарова не согласилась с притязаниями экс-супруга и направила в суд встречные исковые требования. Женщина просила исключить из общей собственности 15 квартир, нежилое помещение, машино-место и автомобиль. Это все, по утверждению Комаровой, покупалось на деньги ее родителей, а также на ее личные средства. В доказательство она предоставила договоры дарения квартир и расписку о получении денежных средств.

Комаров на это заявил, что бывшая супруга сфабриковала доказательства, а вся собственность общая. 

30 мая 2018 года Пушкинский районный суд города Санкт-Петербурга посчитал доводы Комаровой убедительными (дело № 2-456/2018) и признал, что почти все ценности женщина купила на свои или родительские деньги. Также суд установил, что у экс-супругов не было работы и собственных доходов. Первая инстанция согласилась с требованиями бывшей жены. 18 июня того же года Санкт-Петербургский городской суд отменил решение нижестоящей инстанции (дело № 33-13133/2019). Апелляция решила, что все имущество супругов общее, и поделила его между Комаровыми поровну. Санкт-Петербургский городской суд также указал, что Комарова не предоставила оригинала расписки о получении денег, а иные доказательства оставил без внимания.

Верховный суд не согласился с апелляционным определением и отменил нижестоящие судебные акты (дело № 78-КГ19-63).

ВС и эксперты

ВС указал на нарушения, которые допустили нижестоящие инстанции. Санкт-Петербургский суд не стал исследовать заявление Комарова о том, что бывшая супруга подделала доказательства. ВС отметил, что суды не обязаны назначать экспертизу. Но им следует это сделать, если возникают сомнения в подлинности предоставленных документов. Или можно предложить сторонам предоставить другие доказательства. ВС напомнил, что право привлечь эксперта не может применяться произвольно. Суд должен был учесть все нюансы в споре. Апелляция заключила, что обстоятельства, на которые ссылалась Комарова, не доказаны, но и сам суд не оказал содействия в получении нужных документов.

«Суд апелляционной инстанции не создал условий для всестороннего исследования доказательств и установления обстоятельств». 

Пушкинский районный суд установил, что у супругов не было работы и собственных доходов, когда они покупали все имущество. Также первая инстанция прямо указала, что родители Комаровой приобрели для дочери все ценности.

Апелляция с этим не согласилась и встала на сторону бывшего супруга, но никак не объяснила своего решения. Санкт-Петербургский городской суд указал, что Комарова не показала судам оригинал расписки о получении денег от родственников. Но апелляция не учла, что у ответчицы не было оригинала, и не спрашивала об истребовании доказательств.

ВС посчитал, что апелляционный суд освободил от бремени доказывания Комарова, который свою позицию никак не подтвердил. В итоге дело направили на новое рассмотрение. 

Одна из самых трудных задач в разделе совместно нажитого имущества – это признать его личным. Бремя доказывания здесь лежит на супруге, который желает исключить из раздела часть имущества. ВС правильно заметил нарушения нижестоящих инстанций и отменил их решения.

Адвокат по семейным спорам Елена Овчинникова

Дарья Невская, партнер FTL Advisers FTL Advisers Федеральный рейтинг. группа Семейное и наследственное право группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Частный капитал группа Комплаенс группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Санкционное право группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Недвижимость, земля, строительство , отмечает, что супруги не имели доходов, которые составляли их общее имущество.

Если договор дарения являлся подложным и средства от родителей не передавались, то супруг все равно никак не объяснил источник получения денег и недвижимости, хотя должен был, объясняет эксперт. 

Овчинникова советует не доводить раздел имущества до суда и решать споры совместными переговорами. Чтобы избежать конфликтных ситуаций, нужны «чистота» сделок или заключение брачного договора, рекомендует эксперт. Невская поддерживает коллегу и предлагает информировать супруга о заключении договора дарения. «Например, путем проставления подписи и надписи об ознакомлении о непредъявлении требований в будущем в отношении этого имущества», – объясняет юрист. 

* – имя и фамилия изменены редакцией.

• Верховный суд РФ

Суд по договору дарения квартиры.

Какие доводы учитываются судом?

Опубликовано: 07.02.2023

В первой статье рубрики расскажем о споре по договору дарения между близкими родственниками. Иногда пожилые люди путают дарение с завещанием или договором ренты. Особенно, если такие документы подписывают близкие люди. Например, родители и дети. Не всегда такие сделки безопасны для покупателей недвижимости, поэтому важно знать историю объекта.

История

Отец владел 1-комнатной квартирой на основании договора приватизации от 2011 года. В том же 2011 году он подарил ее своей дочери. На протяжении 7 лет отец проживал в подаренной квартире и был зарегистрирован в ней. В 2018 году он перерегистрировался в 3-комнатную квартиру дочери. В 2019 она продает однушку новым собственникам. А еще через год новые собственники продают ее третьим собственникам.

Судебное разбирательство

В августе 2020 года отец обращается с заявлением в суд. Ответчики — его дочь и жена. Он просит суд признать недействительным  договор дарения, который заключил с дочерью в 2011 году. Также просит признать недействительной государственную регистрацию перехода права собственности на указанную квартиру и все последующие сделки с ней считать недействительными. Утверждает, что подписывал договор дарения под влиянием обмана и заблуждения. Он думал, что у нотариуса подписывает завещание, а не договор дарения и квартира будет принадлежать ему, а дочери перейдет по наследству после его смерти.

Суд установил, что квартира приватизировалась за счет средств семьи (отец, жена, дочь). Учитывались показания свидетелей. 

В апреле 2011 года мужчина подарил квартиру своей дочери. Договор дарения заключался в нотариальной конторе и был зарегистрирован в реестре.

В декабре 2018 он лично перерегистрировался по постоянному месту жительства в 3-комнатную квартиру дочери. В обосновании иска мужчина объяснил, что переезд был вынужденным. Он длительное время лечился в психиатрической больнице из-за попытки суицида.

Дочка должна была присматривать за отцом. Со слов истца, одним из условий дочери была перерестрация в ее 3-комнатную квартиру. Таким образом, он якобы обманным путем был перерегистрирован из спорной в другую квартиру. На продажу квартиры в 2019 году согласие отца не требовалось.

Что учитывалось судом при принятии решения?

1. На момент заключения договора дарения в апреле 2011 года истцу было 59 лет. Он возглавлял одно из подразделений на государственном предприятии, имел высшее образование.
2. Предоставленный суду договор дарения не содержит формулировок, которые могли бы ввести дарителя в заблуждение относительно сути сделки и ее правовых последствий.
3. Суд опросил нотариуса. Она пояснила, что истцу были разъяснены все юридические последствия дарения квартиры дочери.
4. Была проведена комплексная судебно-психиатрическая и почерковедческая экспертизы. Установлено, что в момент подписания договора дарения в апреле 2011 года истец не страдал психическим расстройством (заболеванием). Он мог понимать значение своих действий и руководить ими. А уже в 2018 году имел психическое расстройство (синдром зависимости от алкоголя), расстройство личности и поведения из-за употребления алкоголя.
   При этом он мог понимать значение своих действий и руководить ими.
5. Суд учел последовательные показания всех свидетелей со стороны ответчика. Они вместе с ней утверждали, что приватизацию спорной квартиры финансировала ее семья.

Решение суда

Суд отказал в признании недействительности договора дарения. Все последующие сделки и их государственная регистрация действительны.

Таким образом, истец не смог доказать, что договор дарения был подписан под давлением или он не осознавал свои действия в момент его подписания. Он остался проживать в 3-комнатной квартире дочери, где для него были созданы все необходимые условия.

Если бы суд признал договор дарения недействительным — все последующие за ним сделки тоже бы были признаны недействительными. Квартиру нужно было бы вернуть первому собственнику — отцу. Дочь должна была бы вернуть деньги, полученные от купли-продажи. Из практики эти деньги возвращаются годами и, с учетом инфляции, в меньших размерах.

Хотите подробнее узнать об услуге по проверке недвижимости, чтобы исключить риск оспаривания сделки? Обращайтесь, будем рады помочь: +375 44 732-5000.

Эта статья была полезна для вас? Поделитесь ей в своих социальных сетях!

Кто за это платит | LII / Институт правовой информации

Откуда берутся деньги

Хотя мы носим название Корнеллской школы права, она финансирует лишь около 10% наших годовых операционных расходов. Остальное исходит от:

• щедрых людей вроде вас, которые считают, что закон должен быть доступен каждому. Все ваши пожертвования идут непосредственно на поддержку самого LII. Пожалуйста, пожертвуйте LII.
• онлайн-спонсорство и реклама, а также
• проекты с партнерскими организациями (такими как наш Справочник юристов), которые помогают собирать средства для LII.

Почему эта смесь

Наши доноры и наша головная организация были очень щедры на протяжении всей нашей 20-летней истории, но они не могут нести всю тяжесть в одиночку. В 2007 году мы поняли, что если мы хотим выйти на новый уровень, продолжая предлагать и улучшать услуги, от которых зависит наша аудитория, нам придется найти способы расширить нашу базу финансирования. Для нас имело смысл использовать предпринимательский подход, и это оказалось успешным. Мы надеемся, что, диверсифицируя наши источники дохода таким образом, мы сможем продолжать предоставлять существующие услуги на неопределенный срок, существенно увеличивая наши возможности для инноваций. Такой диверсифицированный подход к финансированию становится все более и более распространенным среди государственных служб, которые хотят предоставить общественности свободный и открытый доступ к информации, сбор и распространение которой обходится дорого.

Люди часто спрашивают нас, почему у нас такой двойной подход (и, в частности, почему мы просим их делать пожертвования, когда размещаем рекламу). Простой ответ заключается в том, что ни один подход не может — по крайней мере, на данный момент — обеспечить достаточно средств, чтобы поддерживать нас на неопределенный срок. Однако с другой точки зрения в таком смешанном подходе нет ничего нового. Симфонические оркестры всегда размещали рекламу в своих программах, продавали записи на компакт-дисках и просили пожертвования у тех, кто считает, что музыка должна быть доступна как можно шире. Как и многие другие некоммерческие организации, мы используем имеющиеся у нас средства, чтобы максимально использовать наш самый ценный актив: добрую волю и поддержку тех из нашей аудитории, которые поддерживают нас своим вкладом.

Как мы используем средства

Основные расходы при ведении такого веб-сайта, как наш, связаны не с технологиями, даже если сайт предлагает почти 500 000 страниц десяткам миллионов посетителей каждый год. Вместо этого более 90% нашего бюджета уходит на таланты: заработная плата для нашего небольшого штата, стипендии для некоторых из более чем 60 студентов юридических и компьютерных наук, которые работают с нами каждый год, и несколько оплачиваемых летних стажировок. Почти вся оставшаяся часть тратится на вычислительные мощности, которыми мы тщательно управляем, используя технологию облачных вычислений по требованию для обеспечения быстрого и высоконадежного обслуживания при минимальных затратах.

Менее 5% приходится на административные расходы.

Нам часто задают вопросы о стоимости тех или иных коллекций или услуг. Поскольку мы небольшая организация, на них может быть удивительно трудно ответить. У нас очень небольшой штат сотрудников, каждый из которых работает над рядом коллекций и сервисов, которые используют общие средства и ресурсы. В течение дня любой сотрудник будет работать над множеством вещей, и, когда это возможно, мы пытаемся создать инфраструктуру, которую можно использовать для разных коллекций; Кроме того, большая часть нашей работы представляет собой инвестиции в исследования и разработки, которые могут длиться годами. Из-за всего этого очень трудно сказать, какой именно доллар куда идет, но это позволяет нам работать очень эффективно. Вы можете быть уверены, что каждый доллар, который вы пожертвуете, пойдет на то, чтобы помочь нам найти новые и лучшие способы бесплатно представить закон общественности.

Постановление Верховного суда о раскрытии информации о некоммерческих донорах может иметь последствия для «черных денег» • OpenSecrets

(Фото MANDEL NGAN/AFP через Getty Images)

Изменение прав доноров, которые могут быть лишены возможности делать взносы, если их имена станут достоянием общественности. Однако некоторые утверждают, что это решение может открыть шлюзы для еще большего количества «темных денег» в политике после того, как во время выборов 2020 года из неустановленных источников был потрачен рекордный 1 миллиард долларов.

Решение, принятое 6-3 по идеологическим соображениям, отменило правило Калифорнии, требующее от некоммерческих организаций — от благотворительных организаций до политически активных групп темных денег — предоставлять государственным чиновникам штата информацию о личности и адресах доноров. Дело было возбуждено Фондом «Американцы за процветание», благотворительным подразделением флагманской политически активной некоммерческой организации консервативной сети Коха, и Юридическим центром Томаса Мора, консервативной некоммерческой юридической фирмой, представляющей интересы общества.

Закон Калифорнии требует, чтобы некоммерческие организации предоставляли должностным лицам штата форму IRS 990 Приложение B, где некоммерческие организации обычно раскрывают имена и адреса основных доноров вместе с суммами пожертвований. Правительство утверждало, что личности доноров использовались для выявления мошенничества или самодеятельности, но истцы утверждали, что государство не смогло обеспечить достаточную защиту информации, что привело к утечкам.

От некоммерческих организаций уже не требовалось по закону предоставлять имена и адреса доноров для общественности или, после изменения правил при администрации Трампа, даже для IRS.

Тем не менее, некоммерческие организации 501(c) по-прежнему должны раскрывать суммы значительных пожертвований в IRS в своем Приложении B и предоставлять их общественности по запросу. IRS также требует от некоммерческих организаций вести учет другой информации, включая имена и адреса.

Поскольку IRS требует, чтобы некоммерческие организации раскрывали некоторую информацию, решение суда не изменит в ближайшее время объем информации, доступной для общественности.

Хотя решение Верховного суда может и не оказать немедленного воздействия на большинство представителей общественности, оно позволит политически активным некоммерческим организациям продолжать скрывать своих спонсоров.

Выборы 2020 года привлекли более 1 миллиарда долларов в виде темных денег и пожертвований, и лишь небольшая часть из них была зарегистрирована как расходы Федеральной избирательной комиссии. Подавляющее большинство этих темных денег было направлено через пожертвования непрозрачных политических некоммерческих организаций и подставных компаний сторонним группам, таким как суперкомпьютеры, которые по закону обязаны раскрывать информацию о своих донорах, но могут раскрывать группы темных денег, а не имя конечного источника финансирования. .

Группы темных денег также потратили значительные суммы на «тематические объявления», нацеленные на кандидатов в Интернете и в эфире во время выборов — сотни миллионов долларов, которые не были раскрыты Федеральной избирательной комиссии из-за лазеек в раскрытии информации.

Темные деньги также способствовали развитию различных идей по всему идеологическому спектру. Поскольку нет единого органа федерального правительства, контролирующего раскрытие информации, большая часть этих расходов не контролируется. Группы темных денег были одними из главных спонсоров борьбы с правилами раскрытия информации о донорах по всей стране. И сам Верховный суд был ключевой целью траты темных денег.

Главный судья Джон Робертс, по мнению большинства, утверждал, что закон о раскрытии информации должен быть «узко адаптирован» к важным интересам правительства, чтобы соответствовать стандарту «строгой проверки». В данном случае Робертс пришел к выводу, что стандарт не был соблюден.

«Хотя тщательная проверка не требует, чтобы режимы раскрытия информации были наименее ограничительным средством для достижения своих целей, она требует, чтобы они были строго адаптированы к заявленным интересам правительства», — написал Робертс во мнении большинства.

Некоторые критики решения утверждали, что интерпретация Робертсом строгой проверки как требования «узко адаптированных» правил раскрытия информации затруднит исполнение других дел о раскрытии информации. Критики решения вместо этого утверждают, что для тщательного изучения требуется только «существенное отношение» к «достаточно важным государственным интересам».

В заявлении беспартийного Юридического центра кампании отмечается, что мнение «без необходимости отбрасывает прецедент в пользу особых интересов богатых — ужесточение стандарта проверки, применяемого к закону Калифорнии, сверх того, что требовалось ранее решениями суда о раскрытии информации».

Даже некоторые группы, выступавшие за отмену закона о раскрытии информации, заявили, что это решение было слишком широким. Фонд правовой защиты NAACP раскритиковал принятое в четверг решение как чрезмерно широкое после того, как призвал суд применить более мягкое определение строгой проверки. Это примечательный сдвиг после того, как поддержка NAACP была использована в качестве корма для усилий по отмене правила. Аргументы Фонда «Американцы за процветание» в Суде частично основывались на решении 1958 года, запрещающем обнародовать список членов NAACP.

«Сегодняшний анализ отмечает требования к отчетности и раскрытию информации прямо в яблочко», — написала судья Соня Сотомайор в своем несогласии. Это перекликается с мнением нескольких активистов и законодателей во главе с сенатором Шелдоном Уайтхаусом (Демократическая Республика), которые предупреждают, что это решение откроет двери для новых темных денег. Но та часть решения, которая широко упоминается как наиболее угрожающая другим правилам раскрытия информации, — это определение Робертсом строгой проверки, часть мнения большинства, с которой согласились только два других судьи.

Большинство членов суда пришли к выводу, что закон Калифорнии явно неконституционен при тщательном рассмотрении, но только Робертс, к которой присоединились судьи Эми Кони Барретт и Бретт Кавано, утверждал, что законы о раскрытии информации, подобные калифорнийскому, должны удовлетворять этому более высокому бремени доказывания.

Судьи Кларенс Томас, Сэмюэл Алито и Нил Горсач присоединились к мнению Робертса, но не присоединились к разделу, призывающему к проведению строгой проверки.

Томас применил бы строгую проверку, потребовав, чтобы требование о раскрытии информации было наименее ограничительным средством достижения убедительных государственных интересов.