Сироты это: Статья 1. Понятия, применяемые в настоящем Федеральном законе / КонсультантПлюс

Содержание

Сироты — это… Что такое Сироты?

  • сироты — I 1) в русских княжествах XI XIV вв.  название сельского населения княжеских вотчин. К XIV  началу XV вв. сироты  наиболее закрепощённая категория сельского населения, термин «сироты» постепенно вытесняется термином «крестьяне». В XVI  начале… …   Энциклопедический словарь

  • СИРОТЫ — 1) в Древней Руси зависимое сельское население. В 16 нач. 18 вв. общее самоназвание крестьян и др. тяглых людей.2) Дети, лишившиеся родителей …   Большой Энциклопедический словарь

  • СИРОТЫ — СИРОТЫ, в 11 14 вв. название сельского населения княжеских вотчин. К 14 началу 15 вв. С. наиболее закрепощённая категория сельского населения, термин С. постепенно вытеснялся термином крестьяне . В 16 начале 18 вв. самоназвание крестьян и. других …   Русская история

  • СИРОТЫ — категория сел. населения Руси. Среди домашних холопов светских феодалов С. упоминаются еще в 12 13 вв.

    Изменение в социально юридич. положении С. и их превращение в феодально зависимых земледельцев произошло не раньше кон. 13 нач. 14 вв. С.… …   Советская историческая энциклопедия

  • «СИРОТЫ» — (чеш. sirotci) одно из революц. направлений в гуситском революционном движении. Состояло преимущественно из крестьян и плебса Сев. Вост. Чехии. Входило в Оребитское братство лев. гуситов с центром в Градец Кралове. Название С. приняли в 1424… …   Советская историческая энциклопедия

  • Сироты — в XIV XV вв. в Пскове и Новгороде условное обозначение крестьян принадлежащих церкви …   Краткий словарь историко-правовых терминов

  • СИРОТЫ — в XI–XIV вв. название сельского населения княжеских вотчин. Термин «С.» постепенно был вытеснен термином «крестьяне». В XVI – начале XVIII в. самоназвание крестьян и других тяглых людей в официальных обращениях к правительству и землевладельцам …   Российская государственность в терминах. IX – начало XX века

  • Сироты спирали — Orphans of the Helix Жанр: научная фантастика Автор: Дэн Симмонс Язык оригинала: английский Год написания …   Википедия

  • Сироты СПИДа — в Малави Сирота СПИДа  это ребёнок, ставший сиротой, в результате того, что один или оба его родителя скончались в результате этой болезни …   Википедия

  • СИРОТЫ (на Руси) — СИРОТЫ, название групп сельского населения на Руси. В 11 14 веках сиротами называли свободных крестьян общинников, живших в княжеских вотчинах (см. ВОТЧИНА). С 15 века термин «сироты» в актах и грамотах вытесняется более общим термином… …   Энциклопедический словарь

  • Сирота — это… Что такое Сирота?

    Томас Кеннингтон. Сироты (1885)

    Сирота́ — человек, лишившийся одного или обоих родителей в связи со смертью последних. Как правило, этот термин применяется к детям, не достигшим ещё совершеннолетия.

    В лексиконе северно-русских причитаний слово «сирота» относимо к любому человеку, чье социальное состояние изменяется в результате похорон. Объём значения слова «сирота» в контексте ритуала расширяется: оно именует не только детей, потерявших родителей, но каждого, понесшего личную утрату, пережившего смерть родителей, детей, жены или мужа.

    Начиная с произведений Чарльза Диккенса, художественный образ сироты стал очень популярен в литературе.

    В России дети-сироты направляются в специально предназначенные для этого детские воспитательные учреждения: дома ребёнка, детские дома, интернаты, приюты. Но наиболее приоритетной формой жизнеустройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, является семейное жизнеустройство: усыновление, опека и попечительство, приёмная семья. Право ребёнка жить и воспитываться в семье закреплено в ст. 54 СК РФ. Поэтому дети, оставшиеся без попечения родителей, подлежат устройству в семью и только при отсутствии такой возможности — в интернатные учреждения (ст. 123 СК РФ).

    Социальные сироты

    Проверить информацию.

    Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
    На странице обсуждения должны быть пояснения.

    Одной из важных проблем России является Социальное сиротство. С ростом рождаемости возникают другие проблемы. Из-за растущего алкоголизма отцов, распада семей и бедности многие матери ещё в роддоме отказываются от своих детей, кроме того, родителей-алкоголиков и преступников лишают родительских прав. Возникло так называемое социальное сиротство: сироты при живых родителях. Таких социальных сирот сейчас свыше 700 тыс. Из 800 тыс. детей-сирот более 80 % составляют социальные сироты. Но и у многих детей, живущих в семьях, печальная судьба. Конфликты в семьях и разводы, алкоголизм родителей, нищета вынуждают многих детей убегать из дома и скитаться по стране. Таких беспризорных детей — точной цифры никто не знает — около 1 млн. Ещё больше — до 2 млн — безнадзорных, тех, кто лишь ночует дома, но днём остаётся без надзора родителей и воспитывается улицей. В результате, в год около 330 тыс. преступлений совершается подростками, 2 тыс. детей кончают жизнь самоубийством . Около половины выпускников детских домов пропадают для общества: одни становятся алкоголиками, другие — преступниками. При этом государство не решает проблемы усыновления и опекунства. Бюрократия и низкая материальная поддержка семей, принявших ребёнка на воспитание, создают для них непреодолимые трудности. В таких условиях повышение рождаемости имеет сомнительную ценность.

    По данным доклада директора Департамента воспитания, дополнительного образования и социальной защиты детей Министерства образования и науки РФ А.А. Левитской на Всероссийском совещании «Инновационные подходы в деятельности органов опеки и попечительства по защите прав детей» 2011г. пребывание детей в интернатных учреждениях отрицательно сказывается на состоянии их здоровья. Уровень заболеваемости в домах ребенка увеличивается в 2 раза, отмечается нарастание количества воспитанников с отставанием в физическом и нервно-психическом развитии, происходит рост хронической заболеваемости. Зафиксирован ранний возраст начала курения и употребления алкогольных напитков детьми-сиротами (до 11 лет). У 30% детей-сирот диагностированы эмоциональные расстройства и расстройства поведения, треть отклонений приходится на гиперкинетическое расстройство поведения, которое проявляется гиперактивностью и нарушенным вниманием

    [1].

    Можно выделить следующие группы сирот: 1. собственно сироты: несовершеннолетние дети, чьи родители умерли; 2. «лишенцы»: дети родителей, лишенных родительских прав; 3. «отказники»: дети родителей, отказавшихся от родительских прав; 4. интернатские сироты: дети, воспитывающиеся в интернате далеко от родителей, так что родители практически не участвуют в их воспитании; 5. домашние условные сироты: ребенок живет с родителями, но им не до ребенка Можно выявить и сгруппировать в 7 блоков социальных стереотипов о детях сиротах: 1) сироты – дети с плохой биологической наследственностью и генетической предрасположенностью к различным заболеваниям, в том числе склонностью к проявлению разного рода девиаций; 2) сироты подвержены психическим отклонениям; 3) у детей-сирот плохое физическое здоровье и предрасположенность к хроническим заболеваниям; 4) склонность к проявлению асоциального поведения; 5) воспитанники детских домов плохо адаптируются к социальной среде; 6) «неблагодарность» приемного ребенка к родителям-усыновителям; 7) социальные сироты – «бедные», «несчастные, брошенные дети»

    Статистика

    Русский плакат «День сирот воинов». 1916.

    По данным доклада уполномоченного по правам ребёнка города Москвы, председателя Ассоциации уполномоченных по правам ребёнка субъектов Российской Федерации Алексея Голованя (Париж, 22 октября 2008 года) на 1 января 2007 года в России насчитывалось 748 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей.

    [2]. Большая часть из этих детей живут в приемных семьях (оформлено усыновление, опека или приемная семья). В детских домах находятся около 150 тысяч детей, оставшихся без попечения родителей [1] Детей-сирот среди них — 15-20 %.

    Российские дети-сироты часто усыновляются иностранными гражданами, в том числе американцами. В декабре 2012 года в законопроект, рассматриваемый Госдумой в ответ на принятие в США закона Магнитского, депутатами Е. Лаховой (Единая Россия) и Е. Афанасьевой (ЛДПР) было предложено внести запрет усыновления российский детей-сирот американскими гражданами.[3][4][5]

    После Второй мировой войны сирот во всем СССР было около 600 тысяч.[6]

    Отношение к сиротам в Библии и христианстве

    Образ сироты, как незащищенного и нуждающегося в помощи лица, с древних времен упоминался в Ветхом и Новом заветах Библии и в более поздних христианских произведениях.

    Помощь сиротам издавна считалась богоугодным делом и одним из наиболее важных проявлений благотворительности. Считалось и до сих пор считается, что Всевышний Господь особенно внимателен к сиротам, вдовам и всем нуждающимся. В Псалме 67 Ветхого завета Бог называется «Отцом сирот и судьей вдов во святом Своем жилище».

    В Псалме 9 Ветхого завета, обращаюся к Богу псалмопевец говорит:

    «Ты видишь, ибо Ты взираешь на обиды и притеснения, чтобы воздать Твоею рукою. Тебе предает себя бедный; сироте Ты помощник.»

    Заповеди Ветхого завета требовали «не притеснять ни вдовы, ни сироты».

    В Новом завете и во всей последующей истории христианства помощь сиротам также считается необходимым и богоугодным делом.

    «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира.» (Послание апостола Иакова, 27))

    См. также

    Источники

    Ссылки

    «Хотят отплатить за любовь партии». КНДР утверждает, что сироты работают на полях и шахтах добровольно

    Автор фото, Minju Chosun

    В КНДР, где после закрытия границ ухудшилась экономическая ситуация, дети-сироты добровольно вызываются работать на шахтах и фермах, утверждают северокорейские государственные СМИ.

    В сюжете, показанном Центральным телеграфным агентством Кореи (ЦТАК), говорится, что дети «в расцвете своей юности, обладая мудростью и мужеством», решили трудиться на благо государства.

    Судя по фотографиям, опубликованным ЦТАК, это дети подросткового возраста.

    Правозащитники давно заявляют, что в Северной Корее используется принудительный детский труд, однако власти КНДР это отрицают.

    В феврале Би-би-си сообщала, что целые поколения южнокорейских военнопленных используют как рабов на северокорейских угольных шахтах.

    Считается, что в Северной Корее, где власти жестко контролируют все аспекты жизни граждан, живет около 26 миллионов человек.

    В апреле лидер КНДР Ким Чен Ын в ходе партийной конференции призвал соотечественников готовиться к тяжелым временам и сравнил нынешнюю ситуацию в стране с голодом 1990-х годов, когда, по разным оценкам, погибло до 3 миллионов человек.

    Из-за пандемии коронавируса в 2020 году Северная Корея полностью закрыла свои границы, остановив торговлю с Китаем — ее экономическим «спасательным кругом».

    За последнюю неделю государственные СМИ Северной Кореи несколько раз сообщали, что по всей стране граждане вызываются бесплатно заниматься физическим трудом.

    В субботу агентство ЦТАК сообщило, что в качестве волонтеров на работу на заводах, фермах и в лесах пришли около 700 детей-сирот.

    До этого, в четверг, в отчете ЦТАК говорилось, что «десятки детей-сирот бросились в угледобывающий комплекс района Чонна, чтобы выполнить свою клятву и хотя бы немного отплатить за ту любовь, которую проявила [к ним] партия».

    В докладе Госдепартамента США о правах человека, опубликованном в 2020 году, говорится, что Северная Корея практикует «наихудшие формы детского труда».

    В нем, в частности, утверждается, что школьников в КНДР привлекают к физическому труду на фабриках и в полях, а также к работам по расчистке дорог от снега.

    Кроме того, говорится в докладе, в течение 10 лет дети в возрасте 16-17 лет «зачислялись в молодежные строительные бригады военного образца», где страдали от физических и психологических травм, недоедания, истощения и остановки роста из-за принудительного труда.

    Северная Корея неоднократно отвергала эти обвинения. Ранее в этом месяце Пхеньян обвинил президента США Джо Байдена во «враждебной политике» из-за его намерений обнародовать новую стратегию Вашингтона по борьбе с северокорейским режимом и его ядерной программой.

    Дела неравнодушных О том, как важна поддержка детей-сирот: Общество: Россия: Lenta.ru

    Сегодня во всем мире отмечается День сирот, который, конечно, назвать праздником сложно. В этот день важно напомнить обществу о сиротстве — о нашей общей серьезной социальной проблеме. Дети теряют родителей по самым разным причинам, среди которых не только войны, эпидемии и низкий уровень жизни, но зачастую и невозможность или нежелание родных мам и пап воспитывать собственного ребенка. К сожалению, в нашей стране эта проблема стоит по-прежнему остро, и, совершенно очевидно, что решить ее можно только системно при взаимодействии государственных органов и неравнодушных представителей общества, в том числе благотворительных фондов, волонтеров, социально-ответственных компаний.

    Эффективная помощь сиротам — это не деньги и подарки, а в первую очередь профессиональные системные программы поддержки, ответственное отношение к этим детям, требующее специальных знаний и самоотдачи, да и просто внимательность и сердечность по отношению к людям, которые часто могут помочь ребенку не попасть в интернат. О том, почему эти дети нуждаются в особенной помощи и как каждый из нас может их поддержать, и о многолетней реальной работе организаций и людей, направленной на то, чтобы день сирот стал обычным днем календаря, чтобы у любого выпускника детского дома было счастливое будущее, — в материале «Ленты.ру»

    «Какими бы ни были изумительными воспитатели в интернатах и детских домах, они все равно, к сожалению, никак не могут дать детям всей полноты материнской ласки и отцовского внимания, — считает психотерапевт, доктор медицинских наук, профессор Михаил Барышев. — Дети, выходящие в большую жизнь даже из самого благополучного дома ребенка, кажутся очень самостоятельными, взрослыми, но у них более высокий уровень ранимости».

    По мнению экспертов, если воспитанники детских домов и интернатов не получают помимо формального образования навыки социального общения, тогда для них все представляет сложность.

    Михаил Барышев также считает, что «если мы будем сравнивать ребенка, выросшего в полной благополучной семье и детдомовского ребенка, то в чем-то детдомовские дети превосходят своих сверстников. И в своем развитии, и во взрослости, в принятии самостоятельных решений, в степени ответственности за себя и за свои поступки. Нередко эти качества у «домашних» детей 15-16 лет просто отсутствуют». Но, с другой стороны, отмечает психолог, «эти детдомовские дети лишены родительского внимания, и потребность в нем существует. Эти дети могут попадаться в сети разных проходимцев и жуликов, тех, кто к ним отнесется по-доброму, «по-человечески», как они говорят, или же просто отнесется по-другому, не так, как они привыкли. Если это использовать в корыстных интересах, то дети могут попасться. К сожалению, часть из них очень быстро теряет все накопленные средства или недвижимость, которые у них к моменту выпуска имеются».

    Но это не единственная проблема. Большинство выпускников социальных учреждений испытывают серьезнейшие трудности в адаптации к нормальной жизни. Коммуникация, учеба, поиск работы, создание семьи… В тех вопросах, где обычных детей поддерживают близкие, выпускникам сиротских заведений буквально не на что и не на кого опереться. Это сильно влияет на самооценку подростка и его жизнестойкость. Хорошая новость состоит в том, что сейчас наряду с государством проблемами социальной адаптации детей и подростков из детских домов активно занимаются фонды, общественные, и некоммерческие организации. Это общемировой тренд, приживающийся и в России.

    К сиротам на Руси всегда относились по-особенному и старались всем миром им помогать, но в настоящее время, несмотря на все существующие меры их государственной защиты, они остро нуждаются в хорошо осмысленной кампании поддержки, объединяющей государственные, коммерческие и общественные организации. Если говорить о конкретных успешных делах по поддержке и адаптации сирот ко взрослой жизни, то в России из коммерческих предприятий самый богатый опыт накопился у Сбербанка. Ведь так исторически сложилось, что помощь сиротам стала одной из приоритетных задач Сбера практически с момента основания, а первая сберегательная касса была открыта 1 марта 1842 года в Санкт-Петербурге в здании Опекунского совета при Сохранной казне, и изначально кассы создавались при Воспитательных домах для сирот и незаконнорожденных детей. Поэтому можно сказать, что потребность помогать сиротам присутствует у Сбербанка на генетическом уровне.

    Пять лет назад благотворительный фонд Сбербанка «Вклад в будущее» инициировал акцию «Добрый новогодний подарок», цель которой — сбор средств на то, чтобы качественная, системная и регулярная помощь специалистов была доступна детям с особенностями развития и детям с опытом сиротства в каждом уголке России. Спустя четыре года акция из внутрибанковской превратилась в общероссийскую: в ней принимают участие и сотрудники, и клиенты, и партнеры Сбера. Собранные в ходе акции средства банк удваивает, и сумма через грантовый конкурс проектов распределяется между некоммерческими организациями: именно НКО сегодня восполняют дефицит системной помощи детям, которые остались без попечения родителей. Проекты НКО — это, как правило, регулярные занятия со специалистами и (или) наставнические инициативы, помогающие детям постепенно адаптироваться к жизни во взрослом мире: научиться самостоятельности, получить образование и профессию, оставаться социально активными и не нуждаться в опеке государства.

    Благотворительный фонд «Вклад в будущее» является стратегическим генеральным партнером проекта по трудоустройству выпускников детских домов и коррекционных школ «Все получится!», интеграторами которого выступают фонд «Рауль» и центр «Работа-I». Проект помогает молодым людям с опытом сиротства или с особенностями здоровья найти работу и стать самостоятельными. Сделать это в одиночку им очень тяжело. Свои усилия в проекте объединили НКО, государственные организации, работодатели, готовые взять молодых людей с низкими стартовыми возможностями, консультанты, которые помогают соискателям и работодателям понять друг друга, психологи и тьюторы, которые поддерживают соискателей и помогают им решать личные и бытовые проблемы.

    Цели у проекта не только благотворительные, но и вполне прагматические. Все партнеры проекта стремятся к тому, чтобы выпускники были трудоустроены и закреплены на своих рабочих местах, чтобы их трудоустройство и деятельность были выгодны работодателю. И, безусловно, к тому, чтобы у государства снижалась социальная нагрузка, потому что инвалидизация, незащищенность выпускников-сирот в итоге порождает множество проблем для всего общества. Если человек трудоустроен на открытом рынке труда благодаря проекту и продолжает работать, то команда «Все получится!» считает, что это история успеха. Сейчас таких историй успеха уже 525 в разных регионах России.

    Заслуживает по-настоящему добрых слов и поддержка подобных проектов в рамках благотворительного сервиса СберВместе. Так, совместно с благотворительными фондами «Бюро Добрых Дел» и «Старшие Братья Старшие Сестры» была запущена акция, в рамках которой у любого неравнодушного человека появилась возможность сделать благотворительный взнос в пользу детей, растущих без родителей. Эти фонды достойны подробного рассказа.

    Благотворительный фонд «Бюро Добрых Дел» помогает воспитанникам детских домов комплексно подготовиться к взрослой самостоятельной жизни, которая ожидает их за порогом этого социально-образовательного учреждения. Благодаря фонду у таких ребят появляется возможность не только найти себя в профессии, пройдя курсы в специальных «мастерских», но и отработать навыки взрослой жизни в быту в «социальных квартирах», созданных в стенах детских домов. По словам директора фонда «Бюро Добрых Дел» Анны Чупраковой, в дальнейшем, живя в общежития при колледжах, выпускники детских домов, прошедшие через «социальную квартиру», разительно отличаются от своих сверстников тем, что бытовая жизнь для них не является проблемой. Есть у фонда и другие программы адаптации сирот к самостоятельной жизни. «Они включают не только практические, но и теоретические знания: начиная от того, как оплачивать счета ЖКХ, и заканчивая юридическими сведениями о том, какие у детей есть права и льготы, например, при приобретении квартиры», — рассказала Анна Чупракова.

    А «Старшие Братья Старшие Сестры» — это программа индивидуального наставничества для поддержки детей-сирот, тех, кто остался без попечения родителей, а также детей с ограниченными возможностями адаптации к самостоятельной жизни. По словам директора по развитию фонда, руководителя филиала в Санкт- Петербурге Ануш Овсепян, «наставники и подопечные не яблоки в магазине. Они друг друга не выбирают. Каждая пара создается с учетом индивидуальных психологических характеристик». А в самом начале подбора определяются главные задачи, стоящие перед наставником, потому что, по мнению Ануш, «в одних случаях ребенку необходимо отработать коммуникативные навыки, в других — на первом месте эмоциональный интеллект, в-третьих — вопросы образования». После подбора пары начинается процесс притирки. «Мы работаем с самым хрупким ресурсом — человеческими взаимоотношениями. И когда речь идет о раскрытии брони ребенка, нужно запастись терпением», — считает Ануш Овсепян. А наставниками для таких детей часто становятся и волонтеры Сбербанка, обучающие их в том числе и финансовой грамотности.

    Для оказания благотворительной помощи этим и другим благородным начинаниям любой неравнодушный человек может перейти на сайт СберВместе, выбрать проект и совершить пожертвование. При этом стоит понимать, что тем, кто действительно нуждается в нашей с вами поддержке, поможет любая сумма, даже самая незначительная.

    Те, кто попадает во взрослую жизнь из детского дома, — под особой, без преувеличений, опекой Сбера, потому что за время нахождения в детских учреждениях дети накапливают пенсию. А не умея распоряжаться деньгами, могут неразумно потратить их или стать жертвами мошенников. Банк обслуживает порядка 200 тысяч клиентов, воспитанных в детских домах. В фокусе команды «Особенный банк» — защита их финансов, прежде всего бюджетных пособий, которые начисляются государством. Поэтому здесь заинтересованы в финансовой грамотности подростков и дают им дополнительную информацию, как им обеспечить безопасность своих денег. При выявлении подозрительных ситуаций такие клиенты приглашаются в банк, где специально обученные для такой работы сотрудники понятно разъясняют им вопросы финансовой безопасности, выпускники детских домов получают дополнительные рекомендации по финансовой безопасности и в цифровых каналах банка.

    Особенно волнуют эти дети сейчас, в эти трудные дни борьбы с пандемией. Хотя многим из них повезло: сотрудники и волонтеры некоторых НКО забрали их из интернатов домой. Так, например, благотворительная организация «Перспективы», помогающая улучшить жизнь детей и взрослых с тяжелой инвалидностью, реализует уникальный проект «Эвакуация». В рамках данной инициативы удалось сирот из закрытых учреждений вывезти и разместить на площадках, срочно переоборудованных в квартиры сопровождаемого проживания. Здесь в круглосуточном режиме на каждой площадке ежедневно находится двое суточных дежурных, а также один помощник в дневную смену для организации занятости, быта и прогулок. В проекте «Эвакуация» работают сотрудники и волонтеры, близкие и знакомые подопечных, соблюдая при этом все санитарные и изоляционные меры. Данный проект поддерживается в том числе и в рамках акции «Добрый новогодний подарок».

    Но так повезло, к сожалению, далеко не всем, да и НКО сейчас переживают не самое простое время. Поэтому Сбербанк без лишней помпы призывает всех неравнодушных россиян поддержать программы помощи сиротам на СберВместе и стать чуть внимательнее к семьям, которым приходится сейчас трудно. Кроме того, сотрудники фонда «Вклад в будущее» очень искренне советуют узнать больше о программах волонтерства и наставничества и, может быть, решить взять на себя ответственность и лично помогать таким детям на постоянной основе. Другой подход здесь невозможен, ведь существует даже специальная резолюция ООН, отвергающая разовые поездки к сиротам и называющая их «волонтерским туризмом». А, может быть, кто-то созреет и придет в школу приемного родительства, чтобы принять решение, способное наполнить счастьем чью-то жизнь.

    Помощь детям, в том числе сиротам, — это традиционное и самое популярное направление волонтерства в Сбербанке. За последние четыре года четверть проектов, которые стали лауреатам Конкурса социальных проектов, корпоративного конкурса, направленного на выявление на выявление лучших волонтерских практик, были направлены на оказание волонтерской помощи детям-сиротам, проживающим в детских домах или школах-интернатах. Среди наиболее популярных направлений помощи — проведение развивающих мастер-классов, профориентационные мероприятия, наставничество для подростков.

    Проект дочерней компании банка СберКорус «Наше ZAVTRA» (Санкт-Петербург, 2019 год) дает в течение учебного года социально уязвимым детям, в том числе сиротам, возможность пройти два курса программирования игр на Unity, изучить основы программирования на языке C#. Почти все записавшиеся окончили оба курса, общались с различными специалистами из мира IT, такими как веб-дизайнеры и программисты разного уровня, получили практические профессиональные навыки и погружение в профессию.

    А еще один лауреат прошлого года, челябинская команда проекта «Моя будущая профессия», проводит для детей-сирот мероприятия по уточнению профессиональной траектории, организуя для них выездные экскурсии в театры, на предприятия пищевой промышленности, транспорта, в учебные заведения. За участниками программы закреплены так называемые buddy — старшие товарищи, которые могут всегда помочь и посоветовать по принципу «равный-равному» (студенты и лицеисты), с каждым подростком работает супервизор – педагог-психолог, профессиональный коуч ICF.

    В иркутской «Школе Волонтеров», также лауреате 2019 года, наставники «Сбера» вместе с подопечными из детской школы-интерната вовлекаются в волонтерскую практику, участвуют в проектах в сфере экологии, финансовой грамотности и других.

    В этом году лауреатом конкурса стала команда из Нальчика, организующая развивающие мероприятия для воспитанников отдаленного детского дома-интерната. Цель проекта — помощь в преодолении изоляции и получении новых знаний в адаптированной форме, улучшение коммуникативных навыков и качества жизни. При этом план мероприятий и их эффективность волонтеры обязательно обсуждают с руководством детского дома, педагогами-психологами и воспитателями детей.

    Для того чтобы дети-сироты не чувствовали себя ущемленными и не отличались от обычных семейных детей, чтобы они смогли получить достойное образование, найти успешную работу и создать счастливую семью, необходима не только регулярная финансовая поддержка некоммерческих инициатив, но и кропотливая системная работа большого количества отзывчивых, сердечных людей. К счастью, такие в нашей стране есть. И в силах каждого из нас — им хоть немного помочь. Как минимум деньгами, а еще лучше — личным примером и участием. И тогда невозможное сегодня станет возможным завтра.

    Быстрая доставка новостей — в «Ленте дня» в Telegram

    Социальное сиротство. / Профилактика социального сиротства. / Опека и попечительство / МО посёлок Сапёрный

    Социальное сиротство.

    В условиях нестабильности социально-экономической жизни страны продолжает расти число неблагополучных семей и как следствие растет численность социальных сирот. Социальные сироты – это дети, оставшиеся без попечения родителей и не получившие положительного опыта семейной жизни. Они не могут создать здоровую полноценную семью. Воспитываясь в государственных учреждениях, они часто повторяют судьбу своих родителей, лишаясь родительских прав, тем самым расширяя поле социального сиротства.

    Социальное сиротство — это явление, основными причинами которого являются социальные, экономические и нравственные проблемы общества. Все эти проблемы (в совокупности или самостоятельно) приводят к тому, что родители фактически бросают своих детей, и эти дети становятся социальными сиротами.
    Основными причинами социального сиротства являются: злоупотребление родителями спиртными напитками, употребление наркотических веществ; неумение и (или) нежелание родителей заниматься воспитанием, образованием и развитием своих детей; невысокий доход семьи; чрезмерная занятость родителей на работе, вследствие чего отсутствие должного контроля за детьми, их досугом; наличие большого количества бытовых проблем в семье; жестокое обращение с детьми (физическое или психологическое)  и др.

    В работе по предупреждению социального сиротства главную роль играет профилактика, эффективность которой зависит от времени выявления данной семьи, т.е. от того, сколько времени прошло с момента появления неблагополучия в семье. В соответствии с Федеральным законом РФ от 24.06.1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» в эту систему входят комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, органы: управления социальной защитой населения, управления образованием, опеки и попечительства, по делам молодежи, управления здравоохранением, службы занятости, внутренних дел.

    Подарите ребенку семью! — Отдел опеки и попечительства

        В любом государстве и любом обществе всегда были, есть и будут дети-сироты и дети, которые по разным причинам остаются без попечения родителей.

        Ребенок, потерявший родителей – это особый, по настоящему трагический мир. Потребность иметь семью, отца и мать – одна из сильнейших потребностей ребенка. В настоящее время в обычной речи и в теоретических исследованиях широко используются два понятия: сирота (сиротство) и социальный сирота (социальное сиротство). Дети –сироты – это дети в возрасте до 18 лет, у которых умерли оба или единственный родитель.

        Социальный сирота – это ребенок, который имеет  родителей, но они по каким-то причинам не занимаются воспитанием ребенка и не заботятся о нем. Но какими бы ни были причины, того, что ребенок остался без родителей, результат  один – ребенок становится сиротой. Поэтому  в дальнейшем, употребляя слово «сирота», мы будем иметь в виду и ребенка, оставшегося без родителей, и социального сиро 

        Немного статистики: в среднем  на территории Карталинского муниципального района  выявляется  30 детей, оставшихся без родителей. Всего  на  учете органа опеки и попечительства  управления социальной защиты населения Карталинского муниципального района стоит 238 несовершеннолетних , оставшихся без попечения родителей. Из них 48 детей воспитываются в МУСО «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей» Карталинского муниципального района , расположенном в п. Анненск. Может быть, по сравнению с количеством воспитанников детских домов больших городов, количество воспитанников детского дома    нашего района и невелико. Но задумайтесь,  это  48  истории жизни, за каждой из которых – горький мир маленького жителя нашего района, может быть соседского мальчишки и девчонки, может быть не близкого, но все же родственника. За свою, еще столь короткую жизнь, уже узнавших, что такое потеря или предательство самых родных и близких людей,  голод, отсутствие крыши над головой, горечь одиночества. Конечно, сотрудники  детского дома делают все от них зависящее, чтобы детям было хорошо. Дети обеспечены всем необходимым – одеждой, обувью, игрушками, заботой. И все же, даже самое хорошее государственное учреждение не может заменить ребенку семью, дать столько любви, заботы  и ласки как в семье. У каждого ребенка должна быть семья. И ребенок — сирота может обрести  семью.

        Существует несколько форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей в семью:

    Усыновление (удочерение):

        Является приоритетной формой устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Для установления усыновления необходимо соблюдение определенных условий и порядка усыновления, предусмотренных Семейным кодексом РФ, постановлениями правительства РФ и другими нормативно-правовыми актами.

        При усыновлении (удочерении) между усыновителями и усыновленными возникают такие же юридические отношения, как между родителями и родными детьми и другими родственниками по происхождению.

        Усыновление допускается в отношении несовершеннолетних детей и только в их интересах. При решении вопроса о допустимости усыновления в каждом конкретном случае проверяются и учитываются нравственные и иные личные качества усыновителя, состояние его здоровья, а также проживающих вместе с ним членов его семьи, сложившиеся в семье взаимоотношения, возникшие между этими лицами и ребенком, а также материальные и жилищные условия жизни будущих усыновителей. Эти обстоятельства в равной мере должны учитываться при усыновлении ребенка как посторонними лицами, отчимом, мачехой, так и его родственниками.

    Вы решили усыновить (удочерить) ребенка?

        Обратитесь в орган опеки и попечительства по месту жительства с заявлением и просьбой дать заключение о возможности быть усыновителем. Положительное заключение органа опеки и попечительства о возможности быть усыновителем является основанием для постановки на учет в качестве кандидатов в усыновители.

    Став кандидатом в усыновители Вы имеют право:

    Получить подробную информацию о ребенке и сведения о наличии у него родственников;

    Обратиться в медицинское учреждение для проведения независимого медицинского освидетельствования усыновляемого ребенка с участием представителя учреждения, в котором находится ребенок.

    Обязаны лично:

    Познакомиться с ребенком и установить с ним контакт;

    Ознакомиться с документами усыновляемого ребенка;

    Подтвердить в письменной форме факт ознакомления с медицинским заключением о состоянии здоровья ребенка.

        Если Вы не смогли подобрать для усыновления ребенка по месту своего жительства, то можете обратиться за получением сведений о ребенке, подлежащем усыновлению в другой орган опеки и попечительства по своему выбору.  Более подробную информацию см. во вкладке « Усыновление»

     Опека ( попечительство).

     Другой формой устройства детей, оставшихся без попечения родителей является передача ребенка под опеку или попечительство.

        Над детьми в возрасте до 14 лет устанавливается опека, в возрасте от 14 до 18 лет-попечительство. Отличие опеки от родительских правоотношений (в т.ч. при усыновлении) заключается в том, что опека осуществляется под контролем органа опеки и попечительства. Например,  при выборе форм и способов воспитания ребенка опекуны (попечители) обязаны учитывать мнение органа опеки и попечительства. Кроме того, на содержание ребенка опекуну (попечителю) государством ежемесячно выплачиваются денежные средства если родители ребенка умерли, неизвестны или не в состоянии лично осуществлять их воспитание.

        Не назначаются и не выплачиваются денежные средства на тех подопечных, родители которых могут лично осуществлять воспитание и содержание своих детей, но добровольно передают их под опеку (попечительство) другим лицам (находятся в длительных служебных командировках, проживают раздельно с детьми, но имеют условия для их содержания и воспитания и т.п.)  Более подробную информацию см. во вкладке « Опека ( попечительство), приемная семья»

         Требования к кандидатам в опекуны (попечители), приемные родители аналогичны требованиям к усыновителям.

         Обязанности по опеке и попечительству в отношении ребенка, находящегося под опекой (попечительством), исполняются опекуном (попечителем) безвозмездно.

    Приемная семья.

        Ещё одной  формой устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей является приемная семья т.е. опека (попечительство) на возмездной основе. Это своего рода детский дом семейного типа, включающий в себя  определенные признаки усыновления и опеки (попечительства) В настоящее время такая форма воспитания детей распространена за рубежом.

         Приемная семья образуется на основании договора передачи ребенка (детей) на воспитание в семью. Договор заключается между органом опеки и попечительства и приемными родителями (супругами или отдельными гражданами, желающими взять детей на воспитание в семью). На воспитание  передается несовершеннолетний ребенок, на срок, предусмотренный договором. Максимальное число  детей  в приемных семьях не должно превышать 8 человек, включая родных и усыновленных детей.

        Договор на передаче ребенка (детей) на воспитание в приемную  семью является договором возмездного оказания услуг. Другими словами, приемным родителям выплачивается вознаграждение за воспитание и заботу о приемных детях Размер вознаграждения приемным родителям и льготы, предоставляемые приемной семье в зависимости от количества взятых на воспитание детей, устанавливаются законами субъектов Российской Федерации.

        На содержание ( одежду, обувь, питание , мягкий инвентарь и пр.) приемного ребенка выплачиваются денежные средства. Орган опеки и попечительства оказывает приемным родителям необходимую помощь , а так же осуществляет наблюдение и контроль за условиями воспитания и содержания детей.

        Как видно, существуют различные способы дать обездоленному ребенку уверенность, что он нужен, что его любят, что он не одинок. Главное, что бы у взрослых появилось желание окружить заботой и любовью ребенка, отогреть его душу.  В последнее время государством предпринимаются всевозможные меры по сохранению населения, увеличению рождаемости, поддержанию семей воспитывающих детей.

        Если Вы желаете помочь ребенку обрести семью, не откладывайте. Каждый день детства не повторится и не возвратится.

        По всем возникшим вопросам, а также за более подробной консультацией Вы можете обратиться в отдел опеки и попечительства Управления социальной защиты населения Карталинского муниципального района.

    Наш адрес: г.Карталы, ул.Калмыкова,4.

    Приемные дни: понедельник, вторник с 8.00 до 17.00 ( обеденный перерыв 12.00 – 13.00).

     

    Начальник отдела опеки и попечительства УСЗН Карталинского муниципального района  

    Пушкарская С.А.

    «Качественная медицина сегодня недоступна для детей-сирот»

    Более половины детей в российском банке данных детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, имеют инвалидность, 4-ю или 5-ю группу здоровья и сильно отстают в развитии. Устроить их в семьи очень трудно. Они обречены всю жизнь провести в казенных стационарах — сначала в детских домах, потом в интернатах для взрослых. Директор благотворительного фонда «Дорога жизни» Анна Котельникова рассказала спецкору “Ъ” Ольге Алленовой, как нужно менять систему медицинской помощи детям-сиротам, чтобы их заболевания вовремя диагностировали и лечили, и зачем московские врачи ездят в региональные детские дома и интернаты.

    «Нет людей, которые готовы биться с системой здравоохранения за этих детей»

    — Ваш фонд последние пять лет вывозит московских врачей в региональные детские дома, интернаты, дома ребенка. Что вы там видите? Правда ли, что сиротам требуется особенная медицина?

    — Сиротам, как и всем, требуется хорошая медицина, в том числе своевременная и современная медпомощь. Но они ее лишены. Пять лет назад, когда мы стали возить московских врачей по сиротским учреждениям, мы даже не представляли себе, что для детей в этих учреждениях нужна какая-то особенная медицина. С нами тогда ездили всего пять врачей из федеральных больниц, мы возили с собой аппараты УЗИ и ЭЭГ и ездили только в те редкие учреждения, которые не боялись приглашать нашу команду к себе.

    Мы начинали с ДДИ (детские дома-интернаты для детей с тяжелыми и множественными нарушениями развития.— “Ъ”) и увидели много детей, которые при переводе из дома ребенка в ДДИ сразу лишаются нормальной жизни и перспективы из-за диагноза. Дети с мышечной дистрофией или спинномозговой грыжей, которые в обычной жизни могут ходить в школу с обычными сверстниками, в ДДИ круглосуточно лежат в кроватях и не имеют никаких шансов на нормальную жизнь.

    Мы стали выяснять, почему так происходит, почему дети, у которых нет родителей и есть какие-либо нарушения здоровья, не имеют возможности нормально лечиться и социализироваться, почему 15-летние подростки не знают букв и цифр.

    И мы поняли, что главная причина такого плохого положения — «ничейность» этих детей.

    Они вроде бы государственные, но нет выстроенной системы их диагностики и лечения, и нет людей, которые готовы биться с системой здравоохранения за этих детей.

    — Директор ДДИ является официальным опекуном детей в этом учреждении, почему он не бьется за них?

    — Есть хорошие директора, но у них нет ресурса, сил, понимания того, как надо действовать. Все ДДИ расположены, как правило, в медвежьих углах, далеко от региональных центров. Директор знает, что у него есть логопед, которой 75 лет, и это последний логопед в ДДИ, других не будет, потому что молодые специалисты не едут в места, где мизерные зарплаты и большие расстояния.

    В самый первый ДДИ нас пригласили пять лет назад, чтобы наши врачи провели диспансеризацию детей. Их тогда было там 280 человек, и большинство из них никогда не выезжали из учреждения. Но характер их заболеваний требовал хорошей диагностики — с выездом в региональные медицинские центры. Это очень острая проблема, связанная с удаленностью ДДИ,— там живут дети с множественными нарушениями развития, и вывезти их в другой город за много километров на прием к специалисту очень сложно. Нужен транспорт, нужны медики в дорогу. Однако ключевая проблема в том, что запись сирот, как и родительских детей, производится через ЕМИАС, выделяется время на конкретного ребенка, и каждого ребенка учреждение должно везти в конкретный день к конкретному времени на прием за сотни километров. По ЕМИАС невозможно записать пять детей на один день, на один отрезок времени,— чтобы сделать их перевозку удобной. Поэтому многие дети в таких учреждениях не получают полноценную диагностику и лечение, их просто не вывозят из ДДИ. К тому же в ДДИ есть дети с аутизмом, эпилепсией — не каждый специалист в регионе умеет надеть шапочку для ЭЭГ на голову особенного ребенка, сделать ему УЗИ, для этого требуются опыт и знания. Мы не раз видели, что региональные врачи не хотят принимать таких детей, потому что не умеют с ними работать.

    Раз в год положено проводить диспансеризацию детей, это обязанность сиротского учреждения. Но как она проводится? Из ближайшего города приезжают педиатр, невролог, иногда — психиатр, иногда — офтальмолог, осматривают за два-три часа всех — и на этом все. Как может один врач осмотреть 280 детей за день? Никак. Вот офтальмолог из нашей бригады при самом плотном графике работы в день может осмотреть максимум 50 детей — ведь ей надо закапать ребенку глаза, чтобы расширить зрачок, внимательно осмотреть, назначить лечение, на это требуется время.

    А еще в ДДИ есть свой режим приема пищи и сна, который нельзя нарушать. Поэтому диспансеризация там носит формальный характер, врачи просто переписывают в карты детей прежние диагнозы, не успевая этих детей даже посмотреть.

    Мы не раз видели, что психиатры переписывают диагнозы слово в слово. Реабилитологов нет. Психологов нет.

    Если мы говорим о сложных диагнозах, требующих обследования в федеральных медицинских центрах, то тут возникает сразу несколько проблем. Во-первых, для госпитализации ребенка-сироты в федеральную клинику учреждение обязано выделить ему в сопровождение сотрудника. Большинство федеральных больниц не принимает сирот без сопровождения, если лечение требует специального ухода. Детские дома и интернаты не дают такое сопровождение — если в группе на восемь-девять человек работают два воспитателя, и один из них уедет сопровождать ребенка в больницу, то оставшийся не справится. Наш фонд выделяет нянь для сопровождения сирот в больницах, но не каждый директор сиротского учреждения готов отпустить подопечного в Москву на наше попечение. Недавно директор одного регионального интерната решил, что госпитализация ребенка в федеральную больницу невозможна, потому что нам он не доверяет, а своего сотрудника выделить не может. Ребенок, имеющий множество неуточненных диагнозов и нуждающийся в обследовании, мог лишиться необходимой ему помощи. Нам пришлось подключать и региональный минтруд, и федеральный, чтобы добиться вывоза ребенка на обследование в Москву. В результате директор выделил своего сотрудника для сопровождения ребенка. Но невозможно каждый раз решать проблему таким образом.

    Во-вторых, регион обязан обеспечивать сирот всем необходимым, в том числе и лечением, но на деле денег не хватает, и если в федеральной клинике ребенку поставят диагноз, требующий дорогого лечения, то регион должен будет его обеспечить. Выгоднее не ставить диагноз и не лечить.

    Узнав о том, что у нас есть бригада врачей и портативная аппаратура, к нам стали обращаться с просьбами о проведении диспансеризации. Уже через год нашей работы на нас учреждения стали выходить сами, оказалось, что такие выездные мультидисциплинарные бригады хороших специалистов очень востребованы.

    «Учреждению проще, если нет диагноза,— значит, и очки детям не нужны»

    — Во время посещений разных сиротских мест, особенно ДДИ, я обращала внимание на то, что у детей очень плохие, гнилые зубы, а во время выезда с вашей бригадой узнала, что большинство детей в таких учреждениях плохо видят или слышат, но у них нет диагноза и лечения. Почему? Я понимаю, что сложные болезни, требующие высокотехнологичных операций, в регионах лечить трудно, а квот в федеральные центры надо долго ждать. Но зрение, слух, зубы — с этим-то в чем проблема?

    — Очков нет нигде. Это, как с игрушками,— они стоят на шкафах, откуда дети не могут их взять.

    Спрашиваешь, почему у детей нет игрушек? «Они их разбрасывают» или «У них психические заболевания, они игрушки засовывают в рот».

    Но и в семьях обычные маленькие дети засовывают игрушки в рот, но рядом есть взрослые, которые следят, чтобы это не причинило вред. Никому в семье не придет в голову забрать игрушки у ребенка, чтобы он не совал их в рот и не разбрасывал.

    С очками — то же самое. Очки нужно на ребенка надеть, их нужно протирать, а еще — следить за тем, чтобы ребенок их не снимал, не ломал, чтобы их у него никто не отнимал. Поэтому учреждению проще, если нет диагноза,— значит, и очки детям не нужны. Мы видели интеллектуально сохранных детей, которых из дома ребенка перевели в ДДИ, потому что считали их умственно отсталыми, но эти дети просто плохо видели или плохо слышали и не могли реагировать на внешний мир, как обычные дети. Мы спросили как-то регионального врача-офтальмолога: «Почему у конкретных детей нет диагнозов, ведь они плохо видят, а вы их осматривали?» Ответ был такой: «Ну, подумаешь, у Вани астигматизм, ничего страшного, для Миши нужен слуховой аппарат, его надо купить, настроить, следить, чтобы он его не снимал, у Маши синдром Дауна, она очки носить не будет,— и зачем я буду усложнять жизнь директору интерната?»

    То есть этот врач считает, что, раз ребенок попал в ДДИ, перспективы у него нет, жизнь доживать он будет в ПНИ, так зачем его лечить?

    Сколько мы видели таких детей — они лишились нормальной жизни только потому, что кто-то посчитал их бесперспективными. Кроме того, подростки часто не хотят очки, они хотят линзы, а линзы детям-сиротам не выписывают, потому что учреждения их не закупают. Что касается стоматологии, то многие врачи просто не умеют работать с детьми, имеющими психические или интеллектуальные особенности. Есть в ДДИ дети, которым лечение зубов показано только при общем наркозе просто потому, что они испытывают сильную тревогу, у них нарушается поведение. Но никто из ДДИ не повезет ребенка лечить зубы в город. Ведь в интернате, как правило, есть свой стоматологический кабинет. Есть еще одна причина плохого состояния зубов у сирот: чтобы зубы не портились, детей надо с раннего детства учить гигиене. Мы часто видим четырехлетних детей, которые не умеют чистить зубы, и персонал считает, что это не важно. А если говорить про ортодонтию, то в систему ОМС входит только лечение зубов по острым показаниям. Я помню подростка, который боялся улыбаться и разговаривать, у него были искривленные зубы, в запущенном состоянии, и ему было очень стыдно.

    Есть дети, у которых нарушена координация, их возят к неврологам, психиатрам, выписывают им нейролептики, а наши врачи приезжают, и выясняется, что ребенок просто плохо видит, ему нужны очки с монолинзой, и это решило бы все его проблемы.

    — Вы сказали, что линзы для ребенка-сироты не покупают. Почему?

    — По закону — купить можно. Но фактически их нигде не покупают. Считается, если ребенок плохо видит, купите ему очки. А линзы — дорого. У нас в фонде работает юрист, она постоянно консультирует директоров детских домов, интернатов, объясняя им, как добиваться, чтобы регион закупал необходимые лекарства и средства реабилитации для детей.

    — Если ортодонтия не входит в ОМС, может ли ребенок на свои «сиротские» деньги, которые лежат у него на счете, получить услуги ортодонта? Правда ли, что органы опеки не позволяют директорам снимать эти деньги и тратить их на детей?

    — Все зависит от директора и его умения взаимодействовать с органами опеки. Мы были в одном ДДИ и рекомендовали вставить детям зубы — это улучшило бы их качество жизни, качество питания, здоровье. Директор говорит: «Мне опека не разрешит снять с детских счетов деньги на зубы». Наш юрист объясняет: орган опеки не имеет права отказать вам, вы снимаете эти деньги для нужд детей и за них отчитываетесь. Он позвонил, ему разрешили. Но я видела других директоров, которые вообще не звонят в опеку и не хотят даже попытаться.

    Вы, наверное, знаете, что детям в ДДИ опека не разрешает покупать телефоны, компьютеры. Это незаконно. И если директор знает законы, он эти проблемы может решить. Деньги не должны копиться на счете, если они нужны ребенку для его здоровья и развития.

    Сейчас уже есть региональные ДДИ, которые стали закупать детям хорошие очки или линзы. Но все равно они постоянно ждут наказания за то, что потратили деньги сирот.

    — А за то, что они не покупают очки, их не накажут?

    — За это не накажут. Потому что диспансеризация прошла, а офтальмолог не написал, что очки нужны. Или написал, и очки даже купили, но положили в коробочку и спрятали. Мы как-то приехали в дом ребенка — семимесячный малыш лежит в новеньких очках, даже дужки блестят. Было очевидно, что достали их под наш приезд.

    «Врачам в регионах не хватает знаний»

    — Вы говорите о плохом положении детей в ДДИ. А в домах ребенка лучше?

    — Для детей с особенностями развития лучше. Там есть постоянные штатные врачи, реабилитационные программы, и детей в домах ребенка мало, а персонала много, поэтому там отношение к детям лучше. Дом ребенка — это учреждение на 30–50 детей, а ДДИ — на 100–500. В доме ребенка в штате два педиатра, которые работают ежедневно, есть неврологи, массажисты. Там лучше уход, няни могут проследить за тем, как ребенок ест, как себя ведет, что происходит с его здоровьем. В ДДИ есть только фельдшер и приходящий педиатр — как правило, он появляется в учреждении пару раз в неделю или по жалобам. А жалобы звучат, когда ребенку уже совсем нехорошо. Важно и расположение — дома ребенка находятся в городах, а ДДИ — в сельской местности. Врач, который приходит в ДДИ, кроме этой работы имеет еще и основную — в районной поликлинике или райбольнице, и ему до этого ДДИ надо еще доехать, а у него на участке есть и другие дети, за которых горой стоят родители.

    При этом большинству детей в ДДИ требуется врачебный консилиум, им недостаточно одного приходящего педиатра.

    Если у ребенка 3-я, 4-я или 5-я группа здоровья, то из дома ребенка его переводят не в обычный детский дом, а в ДДИ, и здесь его развитие и социализация останавливаются. Их перестают вынимать из кроватей. Наш невролог приезжает в ДДИ и рассказывает, что дети в отделении милосердия не должны все время лежать, глядя в потолок. Мы закупаем коврики, на которых дети могут лежать и ползать. Наш реабилитолог рассказывает, как можно позиционировать (менять положение тела.— “Ъ”) детей, чтобы у них не было контрактур, ведь если ребенок лежит все время в одном положении, то у него искривляются суставы, он все время испытывает боль.

    Но и дома ребенка не стоит идеализировать. Как-то мы обнаружили в доме ребенка младенца, он был синего цвета, еле дышал. Мы вывезли его в Москву, оперировали порок сердца, наша няня его выхаживала в больнице. И он стал двигаться, пополз. Мы звоним в дом ребенка, рассказываем, что он ползает, и очень важно для выздоровления поддерживать его двигательную активность, а нам говорят: «Это, конечно, хорошо, что вы его научили ползать, но мы-то что с ним делать будем? Где нам найти сотрудника, который будет за ним по пятам ходить?» Для сотрудников ползающий ребенок — это проблема. Им было бы лучше, если бы он в манеже сидел или в кровати лежал.

    Врачам в регионах не хватает знаний — мир развивается, появляются новые препараты, новые методики, о них этим врачам кто-то должен рассказывать. Мы в этом году начали новую программу — проводим семинары для врачей в региональных сиротских учреждениях, и спрос на знания огромный!

    Как-то я познакомилась с девочкой из дома ребенка, она была очень слабенькая, все время лежала в кроватке, директор сказала мне, что сотрудники даже не знают, как ее кормить. Мы нашли врачей, клинику, ребенка обследовали, выписали ей лечебное питание, и она стала поправляться,— оказалось, что у нее сохранный интеллект, ее устроили в семью, она уже несколько лет там живет. А ведь могла умереть от недоедания, потому что сотрудники не понимали, что с ней делать.

    — Недавно я ездила в детский интернат, где директор не знал, как детей зовут, чем они болеют,— было ощущение, что он их впервые видит. В том ДДИ 200 детей. А вы видели такие сиротские учреждения, где директора все о детях знают?

    — Видела, но это были маленькие ДДИ, где живет 15–17 детей. Например, в Северной Осетии, в городе Моздоке, очень теплые отношения внутри учреждения, и сотрудники, и директор детей хорошо знают.

    Вообще многое зависит от человеческого фактора. Я видела директоров, которые добились вывода детей в школы и детсады, а видела таких, кому все равно, что дети лежат круглосуточно в кроватях.

    — Такие интернаты надо разукрупнять?

    — Несомненно. В большом учреждении медики не взаимодействуют с педагогами. У них внутри четкое разделение функций. Воспитатель не знает, дают ли ребенку таблетку от боли и почему он все время плачет. В маленьком учреждении все общаются друг с другом. В больших интернатах персонал выгорает быстрее, в маленьких сотрудники привязываются к детям, и им это очень помогает. Опять же не хватает знаний. Если сотрудник не понимает, что ему делать с ребенком, у которого эпилептический приступ, он быстрее выгорает. А если сотрудник имеет знания и опыт и может помочь ребенку, он дольше сохранит свою психику здоровой. Конечно, в таких учреждениях очень важна супервизия. Когда началась пандемия, и детские интернаты перевели на вахтовый режим по две недели, у нас появился огромный спрос на онлайн-конференции с психологами, которые рассказали бы сотрудникам интернатов, как жить и работать в таком режиме, как взаимодействовать со сложными детьми. Наш педиатр Наталья Гортаева проводит семинары для сотрудников сиротских учреждений, рассказывает, что такое шкала боли, как определять боль у невербальных детей, как ее лечить. Нет у людей этих знаний, не учили их этому, паллиативная помощь в России не так давно стала развиваться. Людям нужно давать инструменты, а иначе как они смогут помогать детям? Простой нянечке кто-то должен объяснить, что аутоагрессия у ребенка вызвана болью и тем, что он не может об этом сказать. Надо обучать сотрудников.

    Я часто вижу, что в сиротских учреждениях, куда мы приходим впервые, сотрудники вообще не верят, что в жизни детей можно что-то изменить. У них обычно такие скептические или отсутствующие взгляды, нежелание нас слушать и выполнять наши рекомендации. Но если мы плотно работаем с этим учреждением и приезжаем туда несколько раз, то замечаем, что и отношение этих людей меняется — они видят, что мы провели диагностику, дали рекомендации, проверяем, как их выполняют, состояние детей улучшается.

    «Для наших врачей благотворительность — не разовая акция, а потребность»

    — Реформа сиротских учреждений идет с 2015 года, но все, о чем вы рассказываете, никак не укладывается в рамки какой-либо реформы, а лишь свидетельствует о том, что ничего не меняется. Что делать?

    — Если говорить про интернаты, то здания, где расположены ДДИ, ветхие, ремонтировать их бесполезно. Их надо снести или отдать бизнесу и построить в городах новые учреждения вместимостью не более 50 человек, и чтобы там была доступная среда, медицина, образование. Но как это донести до государства? Деньги-то на всю эту систему тратятся колоссальные.

    Идеально было бы укомплектовать ДДИ специалистами — неврологами, реабилитологами, педиатрами. Мы уже в некоторых регионах это предлагали, нам сказали: невозможно, потому что узких специалистов мало, они устраиваются в хорошие клиники, в ДДИ никто не пойдет. Вот недавно в каждом ДДИ ввели ставку диетолога, но от этого ничего не изменилось — диетологов там по-прежнему нет. А это очень важный специалист, многие дети едят через гастростому (трубку в пищеводе.— “Ъ”), многие нуждаются в спецпитании. Стоматологов тоже нет.

    — То есть вы считаете, что в каждом ДДИ должен быть штат врачей?

    — Это было бы очень хорошо. Но это невозможно.

    — Недавно вице-премьер Татьяна Голикова поручила Совету по вопросам попечительства в социальной сфере разработать концепцию о выводе всех врачей за штат сиротских учреждений — медики должны подчиняться медицинскому руководству, а не директору ДДИ. Они должны думать о здоровье детей, а не о том, как бы не создать проблемы директору.

    — Я с этим согласна. Сегодня врачи в сиротском учреждении — это люди, которых здравоохранение не воспринимает всерьез. И я согласна, что сажать квалифицированного нейрохирурга в деревне бессмысленно — есть благотворительные фонды, которые могут этого нейрохирурга привезти в ДДИ и показать ему ребенка.

    Но я считаю, что введение врачебных ставок в систему ДДИ вовсе не значит, что доктора там должны находиться круглосуточно. Они могут работать в медицинском учреждении и подчиняться главврачу этого учреждения, но по совместительству работать в ДДИ и обязательно приезжать в учреждение два-три раза в неделю.

    Это может быть участок на базе поликлиники, но с телемедициной, с ресурсами, чтобы любой сотрудник учреждения мог позвонить врачу, показать ребенка и спросить, что ему делать. Ведь во многих ДДИ, где нет постоянных врачей, нянечка или воспитатель даже жаропонижающее не могут дать ребенку — они либо скорую вызывают, либо ждут, что само пройдет.

    Я знаю точно, что качественная медицина сегодня недоступна для детей-сирот.

    А она должна стать доступной. Мы были в Череповецком доме ребенка, который находится через забор от республиканской детской больницы, и эти учреждения взаимодействуют друг с другом, поэтому дети там не запущенные с медицинской точки зрения.

    Еще нужно выстраивать взаимодействие между разными учреждениями. Сегодня в ДДИ ничего не знают о том, что было с ребенком в доме ребенка. Порой начинаем выяснять, почему ребенок так запущен, и министерства начинают футболить нас друг к другу — это был не наш ребенок, его запустили не мы, а другие.

    — Сейчас правительство работает над тем, чтобы всех сирот, независимо от учреждений, в которых они живут, перевести в единое ведомство. Например, дом ребенка подчиняется Минздраву, детский дом — Минобру, а ДДИ — Минтруду. Правительство хочет, чтобы каждый регион сам определил, какое ведомство будет курировать все эти учреждения, но это должно быть одно ведомство. Как вы думаете, это хорошая идея?

    — Мне кажется, это было бы хорошо. Но, изучив разные ДДИ, я вижу, что сегодня региональные министерства соцзащиты не очень хорошо заботятся о сиротах. И я склоняюсь к мысли, что под Минздравом детям было бы лучше.

    Но я не думаю, что смена ответственного министерства решит все проблемы. Надо обучать врачей в регионах. Наш фонд в этом году начал такую программу по обучению — мы привозим в Москву региональных врачей, и специалисты федеральных клиник их тут обучают. Например, Дмитрий Зиненко (заведующий нейрохирургическим отделением Научно-исследовательского клинического института педиатрии имени академика Вельтищева.— “Ъ”) обучает нейрохирургов из регионов на базе НИКИ педиатрии имени Вельтищева. Почему это важно? Он ездил с нашей командой в региональные ДДИ и видел детей с неоперированной гидроцефалией, которых не отправляли в федеральные московские центры по квоте, потому что эти дети считались бесперспективными. Приезжал Зиненко и объяснял, что нет детей перспективных и бесперспективных, есть дети, которым больно, и надо сделать все, чтобы облегчить им боль.

    Нужно и сотрудников сиротских учреждений обучать. Вот мы недавно были в маленьком сельском детдоме, директор — простая женщина, она очень болеет за детей, хочет им помочь, просит научить ее. Говорит: «Я на все готова, но ко мне никто не идет работать». В этом детдоме дети интеллектуально сохранные, но очень многих по три раза возвращали из приемных семей, у многих психические расстройства, там нужен хороший психиатр, хороший психолог, хорошие педагоги, ведь дети в девять лет не умеют сложить три плюс три, имеют глубокую педагогическую запущенность. И наши специалисты сейчас создают курс, обучающий сотрудников детского дома работать с детьми. Да, там нет и не будет высококвалифицированных психологов, но мы поняли, что бесполезно кричать и требовать, мы просто пытаемся работать с тем, что есть.

    Почему наши няни могут взять ребенка на руки, перевернуть его, правильно уложить, а в ДДИ няни боятся дотронуться до ребенка и он сутками лежит в одном положении? Потому что они боятся что-то ему сломать, боятся, что их накажут, посадят. Ведь мы постоянно это видим: дети лежат, как бревна, в кроватях, закрытых бортиками со всех сторон, и смотрят в потолок. И так всю жизнь.

    Для санитарки главное, чтобы он не умер, она даже не задумывается о качестве его жизни, ее никто этому не учил.

    И надо создавать институт больничных нянь, которые смогут заботиться о сиротах в больницах. Потому что учреждения не заинтересованы в направлении своих подопечных в клиники, у них нет ресурсов, а благотворительным фондам они не доверяют. Нужна система, при которой дети, нуждающиеся в обследовании, операции, длительном лечении и уходе в больнице, гарантированно все это получат. У нас в фонде есть программа «Брошенные дети в больницах»: обычно детей, оставшихся без родительского попечения, везут в две московские больницы — Морозовскую и Сперанского, и там у нас постоянно работает десять постов нянь. Ребенок, поступающий в больницу, не остается там один, няни его отмывают, отогревают, читают ему, играют с ним, ухаживают за ним. Дома многих детей били, о них тушили окурки, и их нельзя помещать одних в больничную изоляцию. Как-то привезли в больницу ребенка, ему год и два месяца, и наша опытная няня поняла, что ребенка насиловали. Сообщила заведующей отделением, были приняты меры. А если бы няни не было, если бы она не имела знаний, этот ребенок так и остался бы один в боксе без помощи. Дети, которые в больнице находятся с нянями, потом легче уходят в семьи — они получают в общении с няней опыт социального взаимодействия, приходят в дом ребенка, уже многое умея и понимая, и кандидаты в приемные родители видят социализированных детей.

    — Врачи, которые ездят с вашей командой в региональные сиротские учреждения, чтобы осматривать детей, делают это бесплатно?

    — Фонд оплачивает только дорогу и проживание. За свою работу в таких выездах врачи денег не берут. У нас сформировалась хорошая команда, в ней сейчас 15 врачей из РДКБ, НИКИ педиатрии, Института имени Кулакова, НЦЗД, НПЦ имени Сухаревой. Это ведущие специалисты, и это люди с большой буквы. Вот тот же Дмитрий Зиненко — я ни разу не слышала от него какого-то недовольства, жалоб или пафоса. Он выезжает с нами в свои выходные дни, и это для него нормально. Все врачи в нашей команде подписали с нами договоры, они знают, что дети, которые госпитализируются, получат от нас няню, а значит, этим детям действительно можно будет помочь. Поэтому они всегда соглашаются на выезд, никто ни разу не отказался. Для них благотворительность — не разовая акция, а потребность. Но еще для врачей такие выезды важны тем, что дают новый опыт. В ДДИ очень много детей с самыми разными диагнозами, там такая концентрация детской боли, какой нет больше нигде. При этом я не видела на выезде ни одного рыдающего ребенка, а ведь порой надо закапать в глаза или уши, провести лор-манипуляции, которых дети обычно боятся. Наши врачи очень тонко чувствуют детей. И этому тоже надо обучать других специалистов на местах.

    За пять лет работы мы объехали 50 сиротских учреждений, и с большинством из них у нас крепкие партнерские отношения. Они уже знают, как выстроить маршрут для больного ребенка, куда направить ребенка со spina bifida, куда — ребенка с миодистрофией, куда — с гидроцефалией или ДЦП. И если на региональном уровне им отказывают в госпитализации ребенка с гидроцефалией, а голова у него растет, то директора уже знают, куда могут обратиться. В целом это и есть наша задача — выработать механизм оказания медицинской помощи сиротам, который работал бы везде, для любого региона, и сделать так, чтобы учреждения в нас не нуждались. И сейчас мы такой механизм создаем.

    Почему сироты — линия жизни для сирот

    Но как лучше всего помочь?

    Каждый человек, когда-либо зачатый, рождался с особыми потребностями. Эти потребности включают в себя такие важнейшие потребности, как еда и жилье, безопасность, знание или вера в то, что кто-то представляет ценность для себя и других. Дети сначала будут искать свои критические потребности … и удовлетворение этих важнейших потребностей прививает им усвоенное поведение. Затем они будут искать и другие потребности, и источником этих потребностей снова станет приобретенное поведение.Например, если голодающий ребенок узнает, что самый надежный способ не быть голодным — это воровать … он научится этому поведению как средству выживания. Если, например, быть ребенком-солдатом или террористом означает, что их кормят, одевают и получают внимание и похвалу от взрослого человека, они снова узнают, что эти типы поведения приносят им вознаграждение … удовлетворяя их потребности. В некотором смысле они станут тем, чему они научились в своей борьбе за выживание и принадлежность. По сути, каждый ребенок-сирота либо погибнет, либо получит свои основные человеческие потребности из какого-либо источника…хорошо или плохо. Именно те, у кого есть средства и возможности, должны быть уверены, что источником их помощи является источник с добрыми намерениями. Если мы этого не сделаем, это будут сутенеры, работорговцы, недоброжелательные родственники, воры, гангстеры, полевые командиры и террористы.

    Усыновление помогает, но это не полное решение

    Ежегодно тысячи детей усыновляются в любящие дома! Усыновление — прекрасный вариант для родителей, которые хотят вырастить семью за счет усыновления.OLI предлагает консультации по усыновлению, обучение и направления к специалистам. К сожалению, лишь небольшая часть детей, оставшихся без попечения родителей, будет когда-либо усыновлена. Их просто слишком много, и многие из них не имеют права на усыновление по разным юридическим причинам.

    Приемная семья помогает, но не является полным решением

    В развитых странах и даже в некоторых развивающихся странах приемные семьи обеспечивают уход за детьми десятков тысяч сирот! Во многих странах бедность и отсутствие социальной инфраструктуры означает, что приемные семьи очень ограничены или вообще отсутствуют.В некоторых странах, даже без инфраструктуры, есть приемные дома, которые управляются и контролируются некоммерческими частными организациями. К сожалению, такие программы не очень масштабируемы. Помимо этих проблем, в некоторых странах существуют культурные проблемы. Есть страны, где уход за детьми, не являющимися членами семьи, не совсем понимается как социальная ответственность. Есть также страны, где это понимают, но не применяют справедливо. С детьми не обращаются так, как с биологическими детьми.Часто с принятыми детьми обращаются как с наемными слугами.

    Румынские сироты стали взрослыми

    Изображение вверху : Изидор Рукель возле своего дома за пределами Денвера


    Обновлено в 15:22 ET, 23 июня 2020 г.

    Первые три года жизни Изидор прожил в больнице.

    Темноглазый черноволосый мальчик, родился 20 июня 1980 года, был брошен, когда ему было несколько недель от роду. Причина была очевидна для любого, кто удосужился посмотреть: его правая нога была немного деформирована.После приступа болезни (вероятно, полиомиелита) его выбросили в море брошенных младенцев в Социалистической Республике Румыния.

    Чтобы услышать больше тематических статей, загрузите приложение Audm для iPhone.

    В фильмах того периода, документирующих уход за сиротами, вы видите медсестер, как рабочих конвейера, которые пеленают новорожденных из, казалось бы, бесконечного запаса; с мускулистыми руками и небрежным безразличием, они накидывают каждого на кусок ткани, умело завязывают узлом в аккуратный пакет и втыкают в конец ряда молчаливых озабоченных младенцев.Женщины не воркуют и не поют им. Вы видите маленькие лица, пытающиеся понять, что происходит, когда их головы проносятся мимо во время маневров обертывания.

    В своей больнице в горном городке Сигету-Мармацией в Южных Карпатах Изидора кормили из бутылки, воткнутой в рот и подпираемой о решетку детской кроватки. Давно миновав возраст, когда дети во внешнем мире начинали пробовать твердую пищу, а затем кормить себя, он и его сверстники оставались на спине, сосая из бутылочек с расширенными отверстиями, чтобы пропустить водянистую кашицу.Без надлежащего ухода или физиотерапии мышцы ног ребенка истощались. В 3 года его сочли «неполноценным» и перевели через город в Cămin Spital Pentru Copii Deficienţi , домашнюю больницу для безнадежных детей.

    Цементная крепость не издавала звуков игры детей, хотя в одно время в ней жили около 500 человек. Он печально стоял в стороне от мощеных улиц и искрящейся реки города, в котором Эли Визель родился в 1928 году и прожил счастливое детство до нацистской депортации.

    Окна в палате Изидора на третьем этаже были оборудованы тюремными решетками. В детстве он часто стоял там, глядя вниз на пустой глиняный двор, огороженный забором из колючей проволоки. Зимой Изидор сквозь голые ветки увидел другую больницу, которая стояла прямо напротив его собственной, и скрывала ее от улицы. Настоящие дети, дети в туфлях и пальто, дети, держащиеся за руки родителей, приходили и уходили из этой больницы. Никого из Cămin Spital Изидора туда не доставили, независимо от того, насколько он болен, даже если они умирали.

    Как и всем мальчикам и девочкам, жившим в больнице для «невосполнимых», Изидору подавали почти несъедобную, разбавленную пищу за длинными столами, где голые дети на скамейках били оловянные миски. Он вырос в переполненных комнатах, где его товарищи-сироты бесконечно раскачивались, били себя кулаками по лицу или визжали. Детям, вышедшим из-под контроля, вводили транквилизаторы для взрослых, вводимые через нестерилизованные иглы, в то время как многие заболевшие получали переливания непроверенной крови.Гепатит B и ВИЧ / СПИД разорили румынские детские дома.

    Изидору суждено было провести в этом доме остаток своего детства, выйти за ворота только в 18 лет, и тогда, если бы он был полностью выведен из строя, его перевели бы в приют для стариков; если бы он оказался минимально работоспособным, его бы выселили, чтобы он пошел на улицу. Были высоки шансы, что он не проживет так долго, что мальчик со сморщенной ногой умрет в детстве, истощенный, дрожащий, нелюбимый.

    В минувшее Рождество исполнилось 30 лет со дня расстрела последнего коммунистического диктатора Румынии Николае Чаушеску, правившего 24 года. В 1990 году внешний мир обнаружил его сеть «детских лагерей», в которых воспитывалось около 170 000 брошенных младенцев, детей и подростков. Полагая, что увеличение численности населения укрепит экономику Румынии, Чаушеску сократил использование контрацептивов и абортов, ввел налоговые штрафы для бездетных и прославил женщин как «матерей-героинь», родивших 10 или более детей.Родители, которые не могли вынести еще одного ребенка, могли называть своего новорожденного ребенка «ребенок Чаушеску», как в фразе «Пусть он его вырастит».

    Читайте: Та-Нехиси Коутс о Николае Чаушеску, тиране, страдающем манией величия, друге Америки

    Чтобы разместить поколение нежелательных или недоступных детей, Чаушеску приказал построить или переоборудовать сотни построек по всей стране. Вывески вывесили лозунг: государство может лучше позаботиться о вашем ребенке, чем вы.

    В возрасте 3 лет брошенные дети были отсортированы.Будущие работники получат одежду, обувь, еду и немного школьного образования в Case de copii — «детские дома», в то время как «бедные» дети не получат ничего в своем Cămine Spitale . Советская дефектология рассматривала инвалидность у младенцев как врожденную и неизлечимую. Даже дети с излечимыми проблемами — возможно, с косоглазием, анемией или заячьей губой — были классифицированы как «неизлечимые».

    Из нашего выпуска за июль / август 2020 года

    Ознакомьтесь с полным содержанием и найдите свой следующий рассказ, который стоит прочитать.

    Узнать больше

    После румынской революции дети в ужасных условиях — скелеты, плещущиеся мочой на полу, покрытые фекалиями — были обнаружены и засняты иностранными новостными программами, в том числе телеканалом ABC 20/20 , который транслировал «Позор Нация »в 1990 году. Как и освободители Освенцима 45 лет назад, первые посетители учреждений всю жизнь преследовали то, что они видели. «Мы прилетели на вертолете по снегу в Сирет, приземлились после полуночи, при минусовой погоде, в сопровождении румынских телохранителей, несущих узи», — рассказывает мне Джейн Аронсон.Педиатр из Манхэттена и специалист по усыновлению, она была частью одной из первых педиатрических бригад, вызванных в Румынию новым правительством. «Мы заходим в черное, как смоль, морозное здание и обнаруживаем, что там прячется молодежь — она ​​крошечная, но старше, что-то странное, вроде троллей, грязное, вонючее. Они поют что-то вроде гудения, тарабарщину. Мы открываем дверь и обнаруживаем популяцию «кретинов» — теперь это известно как синдром врожденного дефицита йода; невылеченный гипотиреоз тормозит рост и развитие мозга.Не знаю, сколько им было лет, трех футов ростом, могло быть за двадцать. В других комнатах мы видим подростков размером 6-7 лет, без вторичных половых признаков. В клетках лежали дети с основными генетическими нарушениями. Вы начинаете почти разъединяться ».

    «Однажды днем ​​я вошел в медицинское учреждение в Бухаресте, и там стоял маленький ребенок, рыдая, — вспоминает Чарльз А. Нельсон III, профессор педиатрии и неврологии Гарвардской медицинской школы и Бостонской детской больницы.«Он был убит горем и намочил штаны. Я спросил: «Что происходит с этим ребенком?» Рабочий сказал: «Ну, его мать бросила его сегодня утром, и он был таким весь день». Никто не утешил маленького мальчика и не поднял его на руки. Это было мое знакомство ».

    Дети в домашней больнице для безнадежных детей в Сигету-Мармацией, Румыния, в сентябре 1992 года (Томас Салай)

    Румынские сироты были не первыми детьми, которых психологи осмотрели в ХХ веке, оказавшись в крайне запущенном состоянии.Невосприимчивые сироты Второй мировой войны, а также дети, долгое время находившиеся в изоляции в больницах, глубоко обеспокоили таких гигантов развития детей середины века, как Рене Спиц и Джон Боулби. В эпоху, посвященную борьбе с недоеданием, травмами и инфекциями, трудно поверить в идею о том, что адекватно питаемые и стабильные с медицинской точки зрения дети могут истощаться из-за того, что они скучают по своим родителям. Их исследование привело к смелому на тот момент представлению, особенно выдвинутому Боулби, что простое отсутствие «фигуры привязанности», родителя или опекуна, может нанести ущерб психическому и физическому здоровью на всю жизнь.

    Из апрельского номера 1996 года: Энн Ф. Терстон описывает жизнь в китайском приюте

    Нейробиологи склонны рассматривать «теорию привязанности» как наводящую на размышления и наводящую на размышления работу в рамках «мягкой науки» психологии. Он в значительной степени опирался на тематические исследования, корреляционные данные или исследования на животных. В печально известных экспериментах психолога Гарри Харлоу по «материнской депривации» он содержал в клетке только детенышей макак-резусов, предлагая им только материнские копии, сделанные из проволоки и дерева или поролона и махровой ткани.

    В 1998 году на небольшом научном собрании исследования на животных, представленные рядом с изображениями из румынских детских домов, изменили курс изучения привязанности. Сначала профессор неонатальной педиатрии Миннесотского университета Дана Джонсон поделился фотографиями и видео, которые он собрал в Румынии, в комнатах, кишащих детьми, которые придерживаются «двигательных стереотипов»: раскачиваются, бьют головой, кричат. За ним последовал докладчик, который показал видеозаписи ее работы с младенцами-приматами, оставшимися без матери, такими как те, которых произвел Харлоу, — покачивающиеся, кружащиеся, самокалывающиеся.Публика была шокирована параллелями. «Мы все были в слезах, — сказал мне Нельсон.

    Спустя десятилетие после падения Чаушеску новое румынское правительство приветствовало западных экспертов по развитию детей, которые одновременно помогали и изучали десятки тысяч детей, все еще находящихся на хранении у государства. Исследователи надеялись ответить на некоторые давние вопросы: бывают ли чувствительные периоды в нервном развитии, после которых мозг обездоленного ребенка не может в полной мере использовать предложенную им умственную, эмоциональную и физическую стимуляцию? Можно ли задокументировать последствия «материнской депривации» или «отсутствия опекуна» с помощью современных методов нейровизуализации? Наконец, если ребенка из интернатного учреждения переводят в семью, сможет ли он или она восполнить неразвитые способности? Неявно, остро: может ли нелюбимый в детстве человек научиться любить?

    События Tract расходятся из аэропорта Денвера, как игральные карты на столе.Великие равнины здесь практически стерты с лица земли, из-за ветра, грязи и мусора на обочине шоссе, до Уолгринса, Арби и Автозоны. В арендованном автомобиле я медленно объезжаю полукруги и тупики района Изидора, пока не вижу, как он выходит из тени Макмансиона площадью 4500 квадратных футов с вежливой полуволновой. Он сдает здесь комнату в субаренду, как и другие люди, в том числе некоторые семьи — загородная община в особняке, построенном для Голиафов. В свои 39 лет Изидор — элегантный жилистый мужчина с печальными глазами.Его манера поведения настороженная и неуверенная. Генеральный менеджер KFC, он работает от 60 до 65 часов в неделю.

    Прочтите: Унизительные, бесчеловечные условия в американских центрах содержания детей под стражей

    «Добро пожаловать в Румынию», — объявляет он, открывая дверь своей спальни. Это вход в другое время, в другое место. Из каждого визита в свою страну Изидор привозил с собой предметы народного искусства и сувениры — глазурованные тарелки и чашки с ручной росписью, вышитые кухонные полотенца, румынские флаги, рюмки, деревянные фигурки, хрустальные фляги сливового бренди и компакт-диски с румынским языком. народная музыка, тяжелая на скрипках.Он мог бы запастись сувенирным магазином. Есть толстые коврики винного цвета, одеяла и гобелены. Окружающий свет темно-бордовый, шторы закрыты от солнечного света с большой высоты. В десяти милях к юго-западу от аэропорта Денвера Изидор живет в эрзац-румынском коттедже.

    «Все в Марамуреше живут так», — говорит он мне, имея в виду культурный регион на севере Румынии, где он родился.

    Я думаю, Но правда ли?

    «Вы увидите, что у многих людей есть эти вещи в своих домах», — поясняет он.

    Звучит точнее. Людям нравятся безделушки. «Во время визита вы говорите как румын?» Я спрашиваю.

    «Нет, — говорит он. «Когда я начинаю говорить, они спрашивают:« Откуда вы? »Я говорю им:« Из Марамуреша! »» Никто ему не верит из-за его акцента, поэтому ему приходится объяснять: «Технически, если вы хотите будьте логичны, я румын, но живу в Америке более 20 лет ».

    «Когда вы знакомитесь с новыми людьми, вы рассказываете о своей истории?»

    «Нет, стараюсь не делать этого.Я хочу воспринимать Румынию как нормального человека. Я не хочу, чтобы меня везде называли «сиротой».

    Чтобы подбодрить Изидора после избиения, Ониса пообещала, что когда-нибудь заберет его с собой домой на ночь.

    Его точный английский делает даже случайные фразы формальными. В своей комнате Изидор запечатлел румынскую народную эстетику, но кое-что еще витает под поверхностью. Мне вспоминается книга, которую он самостоятельно опубликовал в 22 года, под названием « Заброшенные на всю жизнь» .Это мрачная история, но однажды, когда ему было около 8 лет, у Изидора был счастливый день.

    В больнице начала работать добрая няня. «Ониса была молодой девушкой, немного пухленькой, с длинными черными волосами и круглыми розовыми щеками», — пишет Изидор в своих мемуарах. «Она любила петь и часто учила нас некоторым из ее произведений». Однажды Ониса вмешалась, когда другая няня ударила Изидора метлой. Как и некоторые другие до нее, Ониса заметил его интеллект. В палате полуамбулаторных (некоторые ползали или подкрадывались), слегка словесных (некоторые просто шуметь) детей, Изидор всегда помогал взрослым, если у них возникали вопросы, например, как его зовут или когда тот умер.Режиссер изредка заглядывал в комнату и спрашивал Изидора, не бьют ли его и других детей; Чтобы избежать возмездия, Изидор всегда говорил «нет».

    Энни Лоури: Как Америка обращается со своими детьми

    В тот день, чтобы подбодрить его после избиения, Ониса пообещала, что когда-нибудь заберет его с собой домой на ночь. Скептически настроенный по поводу того, что такое необычное событие когда-либо произойдет, Изидор поблагодарил ее за прекрасную идею.

    Несколько недель спустя, снежным зимним днем, Ониса одела Изидора в теплую одежду и обувь, которые она принесла из дома, взяла его за руку и вывела через парадную дверь через ворота детского дома.Медленно шагая, она повела маленького мальчика, который, раскачиваясь на неровных ногах, глубоко прихрамывал, по переулку мимо государственной больницы в город. Холодный свежий воздух ласкал его щеки, а снег скрипел под ботинками; ветер тряс ветки; на дымоходе стояла птица. «Это был мой первый выход в мир», — говорит он мне сейчас. Он с удивлением смотрел на машины, дома и магазины. Он пытался все усвоить и запомнить, чтобы доложить детям в своей палате.

    «Когда я вошел в квартиру Онисы, — пишет он, — я не мог поверить, насколько она прекрасна; стены были покрыты темными коврами, и на одном из них было изображение Тайной вечери.Ковры на полу были красными ». Соседские дети постучали в дверь Онисы, чтобы узнать, не хочет ли странный мальчик из приюта выйти и поиграть, и он это сделал. Дети Онисы приехали из школы домой, и Изидор узнал, что это начало их рождественских каникул. В тот вечер он пировал вместе с семьей Ониса за обеденным столом их друзей, впервые попробовав румынские деликатесы, в том числе сармале (голубцы), картофельный гуляш с толстой лапшой и сладкий желтый бисквит с кремовой начинкой.Он помнит каждый укус. На полу в гостиной после обеда домочадец позволил Изидору поиграть со своими игрушками. Изидор последовал примеру мальчика и водил по коврику паровозики. Вернувшись к Онисе, он спал в своей первой в мире мягкой, чистой постели.

    На следующее утро Ониса спросил Изидора, хочет ли он поработать с ней или остаться с ее детьми. Здесь он совершил такую ​​ужасную ошибку, что 31 год спустя он до сих пор вспоминает об этом с горечью.

    «Я хочу поработать с вами!» он звонил.Он был глубоко погружен в фантазию о том, что Ониса его мать, и не хотел расставаться с ней. «Я оделся так быстро, как только мог, и мы направились к выходу», — вспоминает он. «Когда мы подошли к ее работе, я понял, что она работает в больнице, моя больница , и я начал плакать… Прошло всего 24 часа, но почему-то я почему-то думал, что теперь стану частью семьи Онисы. Мне и в голову не приходило, что ее работа на самом деле была в больнице, пока мы снова не оказались у ворот. Я был так потрясен, когда мы свернули во двор, как будто я забыл, что пришел оттуда.

    Он попытался повернуть назад, но ему не разрешили. Он нашел самое чудесное место на Земле — квартиру Онисы — и по собственной глупости позволил ей ускользнуть. Он рыдал, как новичок, пока другие няни не стали угрожать ему пощечиной.

    Сегодня Изидор живет в 6000 милях от Румынии. Он ведет уединенный образ жизни. Но в своей спальне в частном доме в мощеной прерии он воссоздал обстановку самой счастливой ночи своего детства.

    «В ту ночь у Онисы, — спрашиваю я, — вы думаете, вы чувствовали, что там происходят семейные отношения и эмоции, которых вы никогда раньше не видели и не чувствовали?»

    «Нет, я был слишком молод, чтобы это понять.»

    » Но вы обратили внимание на красивую обстановку? »

    «Да! Ты видишь это?» — говорит Изидор, беря в руки гобелен, сотканный из бордовых роз на темном, покрытом листвой фоне. «Это почти то же самое, что и у Онисы. По этой причине я купил его в Румынии! »

    «Все это…» — жестикулирую я.

    «Да».

    «Но не потому, что они значат для вас« семья »?»

    «Нет, но они означают для меня« мир ». Я впервые спал в настоящем доме. Я много лет думал: Почему у меня не может быть такого дома?

    Вот он и есть.Но он знает, что есть недостающие части — независимо от того, сколько рюмок он соберет.

    В начале 1990-х Дэнни и Марлис Рукел жили со своими тремя маленькими дочерьми в кондоминиуме в Сан-Диего. Они подумали, что было бы неплохо добавить сюда еще и мальчика, и услышали о местном независимом режиссере Джоне Аптоне, который организовывал усыновление румынских сирот. Марлис позвонила ему и сказала, что они хотят усыновить мальчика. «Там тысячи детей», — ответил Аптон. «Это будет легко».

    Марли смеется.«Немногое из этого было точным!» она мне говорит. Мы сидим в гостиной дома с белой штукатуркой в ​​винодельческом городке Темекула в Южной Калифорнии. Дети и собаки появляются и исчезают в этот ослепительно жаркий день (за последние годы Ракелы усыновили пятерых детей из приемных семей). Марли, которая сейчас работает наставником для взрослых с особыми потребностями, похожа на героиню Дайан Китон, которая робко отступает за большие очки и выпадает из длинных волос, но иногда делает смелые выпады. Дэнни, программист, спокойный парень.Марлис описывает себя как домоседку, но затем она переехала в Румынию на два месяца, чтобы попытаться усыновить мальчика, которого она видела на видео.

    Несостоявшийся «Позор нации» Аптон вылетел в Румынию через четыре дня после трансляции и направился в худшее место сериала — Домашнюю больницу для безнадежных детей в Сигету-Мармацией. Он возвращался несколько раз. Во время одного визита он собрал группу детей в пустой комнате, чтобы снять их на видео для будущих приемных родителей. В его видео дети будут собраны вместе не голыми, «как маленькие рептилии в аквариуме», как он их описал, а как людей, одетых в одежду и говорящих.

    К тому времени начали поступать пожертвования от благотворительных организаций по всему миру. Мало что дошло до детей, потому что сотрудники просмотрели самые лучшие вещи, но в тот день, из уважения к американцам, няни надели детям подаренные свитера. Хотя дети казались взволнованными, чтобы оказаться в центре внимания, Аптон и его румынский помощник сочли это медленным. Некоторые вообще не разговаривали, а другие не могли ни встать, ни стоять на месте. Когда создатели фильма спросили имена и возраст детей, няни пожали плечами.

    В конце деревянной скамейки сидел мальчик ростом с шестилетнего ребенка — в 10 лет Изидор весил около 50 фунтов. Аптон был первым американцем, которого он когда-либо видел. Об американцах Изидор знал из телешоу Dallas . Однажды прибыл подаренный телевизор, и он лоббировал эту единственную вещь, чтобы она оставалась в больнице. Директор согласился. Воскресным вечером в 8 часов амбулаторные дети, няни и рабочие с других этажей собирались, чтобы вместе посмотреть Dallas . Когда в тот день по лестнице поползли слухи о приезде американца, внутри приюта отреагировали: Всемогущий Бог, кто-то из страны гигантских домов!

    Изидор знал информацию, которую не знали няни.Он говорит мне: «Джон Аптон спрашивал ребенка:« Сколько тебе лет? », И ребенок отвечал:« Я не знаю », а няня отвечала:« Я не знаю », и я кричал: «Ему 14!» Он спрашивал о другом ребенке: «Как его фамилия?», а я кричал: «Думка!» »

    « Изидор знает здесь детей лучше, чем персонал », Аптон ворчит на одной из лент. Прежде чем завершить сеанс, он кладет Изидора себе на колени и спрашивает, не хочет ли он поехать в Америку. Изидор говорит, что будет.

    Вернувшись в Сан-Диего, Аптон рассказал Ракелам об умном мальчике лет семи, который надеялся приехать в Соединенные Штаты.«Мы хотели усыновить ребенка», — говорит Марлис. «Потом мы посмотрели видео Джона и влюбились в Изидора».

    Изидор перед своим детским домом в июне 1991 года, за четыре месяца до того, как Рукелы усыновили его и привезли в Соединенные Штаты; 11-летний Изидор впервые встречает Марлис Рукель в Румынии с одним из воспитателей приюта. (Мэрилс Рукель)

    В мае 1991 года Марлис вылетела в Румынию, чтобы встретиться с ребенком и попытаться вернуть его домой. Незадолго до поездки она узнала, что Изидору почти 11 лет, но не испугалась.Она путешествовала с новой подругой, Дебби Принсипи, которой Аптон подобрал ребенка. В кабинете директора Марлис ждала встречи с Изидором, а Дебби ждала встречи с маленьким светловолосым телеграфом по имени Сиприан.

    «Когда вошел Изидор, — говорит Марлис, — я видела только его, как и все остальное нечеткое. Он был таким красивым, как я себе представляла. Наш переводчик спросил его, кто из посетителей офиса, как он надеется, будет его новой матерью, и указал на меня! »

    Изидор задал переводчику вопрос: «Где я буду жить? Это как Даллас ? »

    «Ну… нет, мы живем в кондоминиуме, как в квартире», — сказал Марлис.«Но у тебя будет три сестры. Вы их полюбите ».

    Это не показалось Изидору интересным компромиссом. Он сухо ответил переводчику: «Посмотрим».

    В ту ночь Марли радовалась тому, что такое ангел Изидор.

    Дебби засмеялась. «Он произвел на меня впечатление крутого оператора, сообразительного политика, — сказала она Марлис. «Он был гораздо лучше Чиппи». Сиприан провела время в офисе, безумно рывшись во всем, включая ящики стола и карманы всех в комнате.

    «Нет, он невиновен. Он очаровательный, — сказала Марлис. «Вы видели, как он выбрал меня, , чтобы стать его матерью?»

    Годы спустя, в своих мемуарах Изидор объяснил этот момент:

    Марли была высокой американкой, а Дебби была низкой американкой… «Роксана, какая из них будет моей новой мамой?» — спросил я [переводчика].
    «Кого ты хочешь иметь в качестве матери?»
    «Кто моя мать?» Я умолял знать.
    «Высокий американец», — ответила она.
    «Тогда я хочу, чтобы это была моя мать», — сказал я.
    Когда я выбрал Марли, она заплакала, исполненная радости от того, что я выбрал ее.

    Детский нейробиолог Чарльз Нельсон известен своей общительностью и добротой, с волнистыми седеющими светлыми волосами и такими же усами, как у Капитана Кенгуру. Осенью 2000 года он вместе со своими коллегами Натаном А. Фоксом, профессором по человеческому развитию в Университете Мэриленда, и Чарльзом Х. Зеанахом, профессором детской психиатрии Медицинского факультета Тулейнского университета, основал Бухарестский Проект раннего вмешательства.У них было разрешение работать со 136 детьми в возрасте от шести месяцев до 2,5 лет из шести детских учреждений Бухареста leagãne . Ни одна из них не была домашней больницей для безвозвратных детей, как больница Изидора; они были несколько лучше снабжены и укомплектованы.

    По замыслу, 68 детей будут продолжать получать «обычную заботу», а остальные 68 будут размещены в приемных семьях, набранных и обученных BEIP. (В Румынии не было традиции приемных семей; официальные лица считали, что детские дома безопаснее для детей.) Местные ребята, родители которых вызвались участвовать, составили третью группу. Исследование BEIP станет первым в истории рандомизированным контролируемым испытанием для измерения влияния раннего помещения в специализированные учреждения на мозг и поведенческое развитие, а также для изучения высококачественного патронатного воспитания в качестве альтернативы.

    Для начала исследователи использовали классическую процедуру Мэри Эйнсворт «странная ситуация», чтобы оценить качество отношений привязанности между детьми и их опекунами или родителями.В типичной обстановке ребенок в возрасте от 9 до 18 месяцев входит в незнакомую игровую комнату со своей «фигурой привязанности» и переживает некоторые все более тревожные события, в том числе появление незнакомца и уход взрослого, как исследователи кодируют поведение из-за одностороннего зеркала. «Наши программисты, не подозревая ни о каком детском происхождении, оценили, что 100 процентов детей из общины имеют полностью сформировавшиеся отношения привязанности со своими матерями», — сказала мне Зина. «Это было верно в отношении 3 процентов и детей из детских домов.

    Почти две трети детей были закодированы как «неорганизованные», что означает, что они демонстрировали противоречивое, резкое поведение, возможно, замирание на месте или внезапное изменение направления движения после того, как начали приближаться к взрослому. Этот паттерн наиболее тесно связан с более поздней психопатологией. Еще больше беспокоит, сказал мне Зеана, что 13 процентов были признаны «несекретными», что означает, что они вообще не проявляли поведения привязанности. «Эйнсворт и Джон Боулби считали, что младенцы будут привязаться к взрослому, даже если взрослый будет оскорблять», — сказал он.«Они не рассматривали возможность рождения младенцев без приспособлений ».

    До проекта в Бухаресте, сказал Зеана, он не осознавал, что поиск утешения в стрессовых ситуациях — это усвоенное поведение. «Эти дети понятия не имели, что взрослые могут помочь им почувствовать себя лучше», — сказал он мне. «Представьте, каково это — быть несчастным и даже не знать, что другой человек может помочь».

    В октябре 1991 года Изидор и Киприан вылетели с румынским эскортом в Сан-Диего. Новые семьи мальчиков ждали в аэропорту, чтобы поприветствовать их, вместе с Аптоном и ранее усыновленными румынскими детьми — небольшая толпа, держащая воздушные шары и знаки, приветствующие и машущие руками.Изидор удовлетворенно оглядел терминал. «Где моя спальня?» он спросил. Когда Марлис сказал ему, что они в аэропорту, а не в его новом доме, Изидор был поражен. Хотя она объяснила, что Ракелы жили не так, как Эвинги в Даллас , он ей не поверил. Теперь он ошибочно принял зону прибытия за свою новую гостиную.

    17-летняя девушка из приюта Изабела входила в состав комитета по встрече в аэропорту. Она родилась с гидроцефалией и не могла ходить после того, как всю жизнь оставалась в детской кроватке, она была в инвалидном кресле, хорошо одетая и красивая.Аптон спасла ее в предыдущей поездке, она была госпитализирована в США по гуманитарным медицинским причинам, и ее взяли на воспитание Ракелы.

    Изидор был поражен, увидев Изабелу: «Кто твоя мать?»

    «Моя мама — твоя мать, Изидор».

    «Мне это не понравилось», — вспоминает он. Чтобы убедиться, что он правильно расслышал, он снова спросил: «Кто ваша мать здесь, в Америке?»

    «Изидор, у нас с тобой одна мать», — сказала она, указывая на Марлис.

    Итак, теперь ему нужно было привыкнуть к четырем сестрам.

    В машине, когда Дэнни попытался пристегнуть ремень безопасности на талии Изидора, он вздрогнул и кричал, опасаясь, что на него надели смирительную рубашку.

    Дэнни Ракель и Изидор направляются домой после прибытия мальчика в Калифорнию; Изидор фотографирует Марлис в аэропорту. (Томас Салай)

    Марли обучал девочек на дому, но Изидор настоял на том, чтобы пойти в четвертый класс местной школы, где он быстро выучил английский язык. Его остроумное умение читать по классу помогало учителям, но дома он казался постоянно раздраженным.Внезапно оскорбленный, он бросился в свою комнату и рвал вещи на части. «Он измельчил книги, плакаты, семейные фотографии, — рассказывает мне Марли, — а затем встал на балкон, чтобы разбросать кусочки во дворе. Если бы мне пришлось уехать на час, к тому времени, как я вернулся бы домой, все были бы расстроены: «Он сделал это; он это сделал ». Ему не нравились девушки».

    Марли и Дэнни надеялись расширить семейное веселье и счастье, родив еще одного ребенка. Но новый член семьи почти никогда не смеялся. Он не любил, когда его трогали.Он был бдителен, обижен, горд. «Примерно к 14 годам он был зол на все, — рассказывает она мне. «Он решил, что вырастет и станет президентом США. Когда он узнал, что это невозможно из-за того, что он родился за границей, он сказал: «Хорошо, я вернусь в Румынию». Именно тогда это началось — его цель — вернуться в Румынию. Мы подумали, что для него было хорошо иметь цель, поэтому мы сказали: «Конечно, найди работу, сэкономь деньги, и когда тебе 18 лет, ты сможешь вернуться в Румынию» ». Изидор работал каждый день после школа при ресторане быстрого питания.

    «Это были тяжелые годы. Я ходил по яичной скорлупе, стараясь не спугнуть его. Девочки были так над этим. Они злились на меня. Не для того, чтобы привести Изидора в семью, а за то, что он был таким … таким выпоротым. Они говорили: «Мама, все, что ты делаешь, это пытаешься его исправить!» Я был так сосредоточен на том, чтобы помочь ему приспособиться, что упустил из виду тот факт, что другие дети теряли часть моего времени.

    «Дэнни и я пытались отвести его на терапию, но он отказался вернуться. Он сказал: «Мне не нужна терапия.Вам двоим нужна терапия. Почему бы тебе не пойти? »И мы пошли.

    «Он бы сказал:« Я в порядке, , когда никого нет в доме ».

    « Мы бы сказали: «Но Изидор, это наш дом » »

    Еще в 2003 году он Ученым BEIP и их румынским партнерам по исследованиям было очевидно, что приемные дети добиваются успехов. По словам Зиины, данные были очень чувствительным периодом в 24 месяца, в течение которого для ребенка было критически важно установить отношения привязанности с опекуном.Дети, которых забрали из детских домов до достижения ими второго дня рождения, получали гораздо больше пользы от семейного отдыха, чем те, кто оставался там дольше. «Когда вы проводите испытание, и ваши предварительные доказательства показывают, что вмешательство эффективно, вы должны спросить:« Мы остановимся сейчас и сделаем препарат доступным для всех? »- сказал он мне. «Для нас« эффективным лекарством »оказалось патронатное воспитание, и мы не смогли создать национальную систему патронатного воспитания». Вместо этого исследователи публично объявили о своих результатах, и в следующем году румынское правительство запретило помещение в детские учреждения детей в возрасте до 2 лет.С тех пор минимальный возраст был повышен до 7 лет, а количество патронатных семей, финансируемых государством, значительно расширилось.

    Тем временем исследование продолжалось. Когда в возрасте 3,5 лет дети были повторно оценены в игровой комнате «странной ситуации», доля тех, кто демонстрировала безопасную привязанность, выросла с базовых 3 процентов до почти 50 процентов среди воспитанников приемных семей, но только до 18 процентов среди тех, кто оставался в учреждениях. … И, опять же, дети переехали еще до второго дня рождения.«Время имеет решающее значение», — писали исследователи. Они предупреждали, что пластичность мозга не является «неограниченной». «Раньше — лучше».

    Преимущества для детей, которые достигли надежной привязанности, со временем накапливались. В возрасте 4,5 лет у них был значительно ниже уровень депрессии и тревожности и меньше «черствых бесчувственных черт» (ограниченное сочувствие, отсутствие чувства вины, неглубокий аффект), чем у их сверстников, все еще находящихся в учреждениях. Около 40 процентов подростков, участвовавших в исследовании, которые когда-либо были в детских домах, в конечном итоге были диагностированы с серьезным психическим заболеванием.Их рост замедлился, двигательные навыки и языковое развитие остановились. Исследования МРТ показали, что объем мозга детей, все еще находящихся в учреждениях, был ниже, чем у детей, никогда не помещенных в учреждения, а ЭЭГ показала значительно меньшую активность мозга. «Если вы думаете о мозге как о лампочке, — сказал Чарльз Нельсон, — это как если бы был диммер, который уменьшил их со 100-ваттной до 30-ваттной».

    Согласно теории эволюции, одна из целей привязанности ребенка к небольшому числу взрослых — это наиболее эффективный способ получить помощь.«Если бы было много фигур привязанности и возникла опасность, младенец не знал бы, кому направить сигнал», — объясняет Марта Потт, старший преподаватель кафедры детского развития в Tufts. Беспристрастные дети видят угрозы повсюду — идея, подтвержденная исследованиями мозга. Наполненная гормонами стресса, такими как кортизол и адреналин, миндалевидное тело — основная часть мозга, имеющая дело со страхом и эмоциями — казалось, работала сверхурочно у детей, все еще находящихся в специализированных учреждениях.

    Сравнение данных по детским домам по всему миру показывает глубокое влияние институционализации на социально-эмоциональное развитие даже в лучших случаях.«В английских яслях-интернатах в 1960-х годах было достаточное количество воспитателей, и дети были хорошо обеспечены материально. Их IQ, хотя и ниже, чем у детей в семьях, был в пределах среднего диапазона, выше 90-х годов », — сказала мне Зина. «Совсем недавно соотношение воспитателей и детей в греческих детских домах было не таким хорошим, и они не были так хорошо оснащены; эти дети имели IQ в диапазоне от низкого до среднего. Затем, в Румынии, у вас есть наши дети с действительно дефицитом в высшей лиге.Но вот что примечательно: во всех этих настройках нарушения привязанности схожи ».

    Когда детям, участвовавшим в исследовании в Бухаресте, было 8 лет, исследователи устраивали игровые встречи, надеясь узнать, как ранние нарушения привязанности могут препятствовать способности ребенка в дальнейшем взаимодействовать со сверстниками. На видео, которое я смотрел, два мальчика, незнакомые друг другу, входят в игровую. В считанные секунды все сходит с рельсов. Один мальчик в белой водолазке нетерпеливо хватает другого за руку и грызет ее.Этот мальчик в полосатом пуловере отдергивает руку и проверяет, нет ли следов зубов. Исследователь предлагает игрушку, но мальчик в белом пытается взять другого ребенка за руки, или схватить его за запястья, или обнять, как если бы он пытался нести гигантского плюшевого мишку. Он пытается перевернуть стол. Другой мальчик делает слабую попытку спасти стол, но затем позволяет ему упасть. Он странный , вы можете представить, как он думает. Могу я пойти домой?

    Мальчик в белой водолазке жил в приюте; мальчик в полосатом свитере был соседским парнем.

    Нельсон предупреждает, что дверь не «захлопывается» для детей, оставленных в учреждениях старше 24 месяцев. «Но чем дольше вы ждете, чтобы дети попали в семью, — говорит он, — тем труднее вернуть их в нормальное состояние».

    «Каждый раз, когда мы влезали в очередную драку, — вспоминает Изидор, — я хотел, чтобы один из них сказал:« Изидор, мы бы хотели, чтобы мы никогда не усыновляли тебя, и мы собираемся отправить тебя обратно в больницу ». Но они этого не сделали. не говорю этого. »

    Не в силах справиться с привязанностью своей семьи, он просто хотел знать, где он находится.В приюте было проще, где тебя либо били, либо нет. «Я лучше реагировал на шлепки», — говорит мне Изидор. «В Америке у них были« правила »и« последствия ». Так много разговоров. Я ненавидел «Давай поговорим об этом». В детстве я никогда не слышал таких слов, как «Ты особенный» или «Ты наш ребенок». Позже, если твои приемные родители скажут тебе такие слова, ты почувствуешь, что Ладно, спасибо. Я даже не понимаю, о чем вы говорите. Я не знаю, чего ты от меня хочешь и что я должен для тебя сделать .Когда Изидора изгоняли в свою комнату за грубость, проклятия или грубость по отношению к девушкам, он топал вверх по лестнице и включал румынскую музыку или стучал в дверь изнутри кулаком или ботинком.

    Марли винила себя. «Он сказал, что хочет вернуться к своей первой матери, женщине, которая даже не хотела его, женщине, которую он не помнил. Когда я отвел его в банк, чтобы открыть его сберегательный счет, служащий банка, заполнив форму, спросил Изидора: «Какая девичья фамилия у вашей матери?» Я открыл рот, чтобы ответить, но он сразу сказал: «Мария.’Это имя его биологической матери. Я знаю, наверное, глупо было обидеться из-за этого ».

    Однажды ночью, когда Изидору было 16 лет, Марлис и Дэнни настолько испугались взрыва Изидора, что вызвали полицию. «Я тебя убью!» он кричал на них. После того, как офицер сопроводил Изидора к милицейской машине, он настаивал на том, что родители «оскорбляли» его.

    «О, ради Бога», — сказал Дэнни, когда ему сообщили об обвинении сына.

    «Отлично, — сказал Марлис. «Он случайно упомянул , как мы с ним жестоко обращаемся?»

    Вернувшись в машину, офицер спросил: «Как твои родители оскорбляют тебя?»

    «Я работаю, и они забирают все мои деньги», — крикнул Изидор.В доме офицер обыскал комнату Изидора и нашел его сберегательную книжку.

    «Мы не можем взять его», — сказал офицер Рукелс. «Он зол, но здесь нет ничего плохого. Я бы посоветовал тебе сегодня закрыть двери в спальню.

    И снова им пришла в голову мысль: Но это же наш дом.

    На следующее утро Марли и Дэнни предложили Изидору подвезти его в школу, а затем отвезли его прямо в психиатрическую больницу. «Мы не могли себе этого позволить, но мы отправились на экскурсию, и это напугало его», — говорит мне Марлис.«Он сказал:« Не оставляй меня здесь! Я буду следовать твоим правилам. Не заставляй меня идти сюда! »Вернувшись в машину, мы сказали:« Слушай, Изидор, тебе не нужно нас любить, но ты, , должен быть в безопасности, а , мы, , должны быть в безопасности. Вы можете жить дома, работать и ходить в школу, пока вам не исполнится 18 лет. Мы вас любим ».

    Жизнь по правилам длилась недолго. Однажды Изидор не выходил до 2 часов ночи и обнаружил, что дом заперт. Он постучал в дверь. Марлис приоткрыла его.«Ваши вещи в гараже», — сказала она ему.

    Изидор больше никогда не будет жить дома. Он переехал к некоторым знакомым парням; их безразличие его устраивало. «Он напивался посреди ночи и звонил нам, а его друзья вставали на линию, чтобы сказать вульгарные вещи о наших дочерях», — говорит Марли. «По общему признанию, в нашем доме наконец-то стало мирно, но я беспокоился за него».

    В 18-летие Изидора Марли испек торт и упаковал свой подарок — фотоальбом, в котором запечатлена их совместная жизнь: его первый день в Америке, его первое посещение стоматолога, его первая работа, его первое бритье.Она отнесла подарки в дом, где, как она слышала, остановился ее сын. Открывший дверь согласился их доставить, когда Изидор вернется. «Посреди ночи, — говорит Марли, — мы услышали визг машины вокруг тупика, затем громкий стук в входную дверь и машину с визгом. Я спустился и открыл дверь. Это был фотоальбом ».

    Родители Изидора, Марлис и Дэнни Рукел, у своего дома в Темекуле, Калифорния (Райан Пфлюгер)

    В 2001 году в 20 лет Изидор почувствовал сильное желание вернуться в Румынию.Не имея наличных денег, он писал письма в телешоу, рассказывая эксклюзивную историю румынского сироты, совершающего свою первую поездку на родину. 20/20 подхватил его, и 25 марта 2001 года съемочная группа встретила его в аэропорту Лос-Анджелеса. Ракелс тоже.

    «Я подумал, Вот и все. Я больше никогда его не увижу, , — говорит Марлис. «Я обняла и поцеловала его, хотел он меня или нет. Я сказал ему: «Ты всегда будешь нашим сыном, и мы всегда будем любить тебя».

    Изидор показал Рукелам свой бумажник, в котором он засунул две семейные фотографии.«Если я все же решу остаться там, мне будет чем запомнить вас», — сказал он. Хотя он имел это в виду доброжелательно, Марлис охладила легкость, с которой Изидор, казалось, покидал их жизнь.

    Из сентябрьского номера 1998 года: Роберт Д. Каплан о Румынии, опоре Европы

    В Румынии продюсеры 20/20 пригласили Изидора в его старый приют, где его чествовали как вернувшегося принца, а затем Они показали на камеру, что нашли его родную семью за пределами фермерской деревни в трех часах езды.Они проехали по заснеженному ландшафту и остановились в поле. Однокомнатная хижина стояла на безлесном грязном пространстве. В белой застежке на пуговицах, галстуке и классических брюках Изидор хромал по мокрой неровной земле. Его трясло. Из хижины вышел узколицый мужчина и направился к нему через поле. Как ни странно, они прошли друг мимо друга, как два незнакомца на тротуаре. « Ce mai faci? »- Как дела? — пробормотал мужчина, проходя мимо.

    « Булочка », — пробормотал Изидор.Хороший.

    Это отец Изидора, в честь которого его назвали. Две молодые женщины поспешили из хижины и поприветствовали Изидора поцелуями в каждую щеку; это были его сестры. Наконец невысокая черноволосая женщина, которой еще не исполнилось 50 лет, представилась Марией — его матерью — и протянула руку, чтобы обнять его. Внезапно рассердившись, Изидор свернул мимо нее. Как мне поприветствовать едва знакомого человека? «», — подумал он. Она скрестила руки на груди и начала вопить: « Fiul meu! Fiul meu! «Мой сын! Мой сын!

    В доме был земляной пол, и тускло светилась масляная лампа.Не было ни электричества, ни водопровода. Семья предложила Изидору лучшее место в доме — табурет. «Почему меня вообще положили в больницу?» он спросил.

    «Вам было шесть недель, когда вы заболели, — сказала Мария. «Мы отвезли вас к врачу, чтобы узнать, что случилось. Несколько недель спустя ваши бабушка и дедушка проверяли вас, но потом что-то не так с вашей правой ногой. Мы просили врача починить ногу, но нам никто не помог. Итак, мы отвезли вас в больницу в Сигету-Мармацией, и там мы вас оставили.»

    « Почему меня никто не навещал 11 лет? Я застрял там, и никто никогда не говорил мне, что у меня есть родители ».

    «Ваш отец был без работы. Я заботился о других детях. Мы не могли позволить себе приехать к вам ».

    «Знаете ли вы, что проживание в Cămin Spital было похоже на жизнь в аду?»

    «Мое сердце!» — воскликнула Мария. «Вы должны понимать, что мы бедные люди; мы переезжали с одного места на другое ».

    Взволнованный, почти не в силах отдышаться, Изидор встал и вышел на улицу.Его румынская семья предложила ему взглянуть на несколько фотографий его старших братьев и сестер, которые ушли из дома, и он подарил им свой фотоальбом: Вот залитый солнцем, улыбающийся Изидор у бассейна, с медалями с соревнований по плаванию; вот были Ракелы на пляже в Оушенсайде; вот они за столом для пикника в зеленом парке. Румыны без слов переворачивали блестящие страницы. По словам Изидора, когда телекамеры были выключены, Мария спросила, ранили ли его Рукеллы или научили просить милостыню.Он заверил ее, что это не так.

    «Ты выглядишь худой», — продолжила Мария. «Может быть, твоя американская мать недостаточно тебя кормит. Переезжай к нам. Я позабочусь о тебе.» Затем она потребовала от него подробностей о его работе и заработной плате в Америке и спросила, не хочет ли он построить для семьи новый дом. Через три часа Изидор устал и хотел уйти. «Он позвонил мне из Бухареста, — говорит Марли, — и сказал:« Я должен вернуться домой ». Забери меня отсюда. Эти люди ужасны ».

    « Моя биологическая семья напугала меня, особенно Мария, — говорит Изидор.«У меня было ощущение, что я могу попасть в ловушку».

    Через несколько недель он вернулся в Темекула, работая в ресторане быстрого питания. Но внезапно он обнаружил, что снова тоскует по Румынии. Это стало бы привычным, беспокойным переездом в поисках места, где можно было бы чувствовать себя как дома.

    Друзья сказали ему, что в Денвере есть работа, и он решил переехать в Колорадо. Дэнни и Марлис навещают его там и вместе с ним путешествуют по Румынии. Марлис говорит, что ему труднее вернуться домой в Калифорнию.«День Благодарения, Рождество — они для него слишком много. Даже когда он жил поблизости один, ему было плохо на каникулах. Он всегда оправдывался, например: «Я должен приготовить тесто для пиццы». Когда вся наша семья здесь и кто-то спрашивает: «Придет ли Изидор?», Кто-то скажет: «Нет, он делает тесто для пиццы».

    Нейропсихолог Рон Федеричи был еще одним из первых экспертов по развитию детей, которые посетили учреждения для «не подлежащих спасению», и он стал одним из ведущих специалистов в мире по уходу за детьми, перешедшими из интернатов в западные дома.«В первые годы у всех были звездные глаза», — говорит Федеричи. «Они думали, что любящие, заботливые семьи могут исцелить этих детей. Я предупреждал их: эти дети доведут вас до предела. Научитесь работать с детьми с особыми потребностями. Держите их спальни свободными и простыми. Вместо «Я люблю тебя» просто скажи им: «Ты в безопасности» ». Но большинство новых или потенциальных родителей не могли вынести этого, а агентства по усыновлению, открывшие магазины за одну ночь в Румынии, не участвовали в этом бизнесе. доставки таких ужасных сообщений.«Я получил много писем с ненавистью», — говорит Федеричи, который говорит быстро и прямолинейно, с длинным лицом и соломенной прядью блестящих черных волос. «Тебе холодно! Им нужна любовь! Их нужно обнять ». Но бывший морской пехотинец, которого когда-то широко обвиняли в слишком пессимистическом отношении к будущему детей, теперь считается дальновидным.

    Федеричи и его жена сами усыновили восемь детей из жестоких учреждений: трое из России и пятеро из Румынии, включая троих братьев в возрасте 8, 10 и 12. Двое старших весили 30 фунтов каждый и умирали от нелеченной гемофилии и гепатит С, когда он вынес их через парадную дверь детского дома; Супругам потребовалось два года, чтобы найти младшего брата мальчиков в другом учреждении.С тех пор в своей клинической практике в Северной Вирджинии Федеричи посетил 9000 молодых людей, почти треть из них — из Румынии. Прослеживая своих пациентов на протяжении десятилетий, он обнаружил, что 25% нуждаются в круглосуточном уходе, еще 55% имеют «серьезные» проблемы, с которыми можно справиться с помощью служб поддержки взрослых, и около 20% могут жить самостоятельно.

    «С 15 лет я знал, что у меня не будет семьи», — говорит Изидор. «Я вижу себя так, что не было бы человека, который когда-либо захотел бы приблизиться ко мне.

    По его мнению, самые успешные родители смогли сосредоточиться на привитии основных жизненных навыков и надлежащего поведения. «Ракелс — хороший пример: они держались, и у него все в порядке. Но у меня только сегодня была семья. Я знал эту девушку из Румынии навсегда, впервые увидел ее, когда она была маленькой девочкой, со всей картиной посттравматического стресса: страхом, тревогой, неуверенностью, депрессией. Ей сейчас 22 года. Родители сказали: «Мы закончили. Она пристрастилась к наркотикам, алкоголю, самоповреждениям. Она на улице ». Я сказал:« Давай вернем тебя на семейную программу.«Они сказали:« Нет, мы устали, мы не можем позволить себе больше лечения — пора сосредоточиться на других наших детях »».

    В своей семье Федеричи и его жена стали постоянными законными опекунами для четырех его румынских детей, которые теперь все взрослые. Двое из них работают под присмотром в фонде, который он основал в Бухаресте; двое других живут со своими родителями в Вирджинии. (Пятый — яркий пример удачливых 20 процентов — он врач скорой помощи в Висконсине.) По словам Федеричи, оба его взрослых сына, которые еще не вышли из дома, имеют когнитивные нарушения, но у них есть работа, и с ними приятно находиться. .»Они счастливы!» восклицает он. «Они на 100 процентов привязаны к нам? Конечно нет. Довольны ли они семьей? да. Могут ли они действовать в мире, вокруг других людей? Абсолютно. Они придумали способы не для того, чтобы преодолеть то, что с ними произошло — вы действительно не можете преодолеть это, — а для того, чтобы приспособиться к этому и не брать в заложники других людей ».

    Когда девять лет назад в семье родился ребенок — единственный биологический ребенок в семье, — врач начал замечать новое поведение у своих старших детей. «Малыш для них — рок-звезда», — говорит он.«Старшие братья дома так его защищают. На публике, в ресторанах, не дай Бог, чтобы кто-нибудь причинил ему боль или коснулся волос на голове. Это интересная динамика: в детстве за ними никто не следил, но они назначили себя его телохранителями. Он их младший брат. Он был с ними в Румынии. Это любовь? Это что угодно. Они привязаны к нему больше, чем к нам, и это абсолютно нормально ».

    По любым меркам, Изидор, живущий самостоятельно, — это история успеха для тех, кто выжил в учреждениях Чаушеску.«Вы представляете когда-нибудь иметь семью?» Я спрашиваю. Мы в его комнате в гигантском доме недалеко от Денвера.

    «Ты про мою? Нет. Я знал с 15 лет, что у меня не будет семьи. Видя всех моих друзей в тупых отношениях, с завистью, контролем и депрессией — я подумал: « Действительно? Все это ради отношений? Нет. Я вижу себя так, что не было бы человека, который когда-либо захотел бы приблизиться ко мне. Кто-то может сказать, что это неправда, но я так вижу себя.Если кто-то попытается приблизиться, я уйду. Я привык к этому. Это называется безбрачием.

    Он говорит, что не упускает того, чего никогда не знал, чего даже не замечает. Возможно, это похоже на дальтонизм. Люди с дальтонизмом скучают по зеленому? Он сосредотачивается на стоящих перед ним задачах и изо всех сил старается действовать так, как люди ожидают от других.

    «Ты можешь быть самым умным сиротой в больнице. Но вы чего-то упускаете, — говорит Изидор. «Я не из тех, кто может быть интимным.Родителям человека тяжело, потому что они показывают тебе любовь, и ты не можешь ей ответить ».

    Хотя Изидор говорит, что хочет жить как «нормальный» человек, он по-прежнему регулярно соглашается надеть мантию бывшего сироты, чтобы вести беседы в США и Румынии о том, что институционализация делает с маленькими детьми. Он работает со сценаристом над мини-сериалом о своей жизни, полагая, что если бы людей можно было объяснить, каково это жить за забором, в клетках, они бы перестали сажать туда детей.Он прекрасно понимает, что до 8 миллионов детей во всем мире помещены в специальные учреждения, в том числе на южной границе Америки. Мечта Изидора — купить дом в Румынии и создать групповой дом для своих бывших сокамерников — тех, кого перевели в дома престарелых или выставили на улицу. Групповой дом для его товарищей по пост-институционализированным взрослым настолько близок к идее семьи, насколько это возможно для Изидора.

    Нервные пути процветают в головном мозге ребенка, осыпанного любовным вниманием; пути множатся, пересекаются и проходят через удаленные участки мозга, как строящаяся национальная система автомобильных дорог.Но в мозгу заброшенного ребенка — ребенка, лежащего в одиночестве и ненужного каждую неделю, каждый год — создается меньше связей. Мокрый подгузник ребенка не меняют. На улыбки ребенка нет ответа. Младенец замолкает. Дверь закрывается, но вокруг рамы сияет полоска света.

    Люди время от времени обращали внимание на ребенка с вывихнутой ногой. Няни считали его привлекательным и находчивым. Режиссер поговорил с ним. В один прекрасный зимний день Ониса вывел его из приюта, и он пошел по улице.

    Иногда у Изидора есть чувства.

    Через два года после того, как Рукелс выгнали его, Изидор стригся у стилиста, который знал семью. «Вы слышали, что случилось с вашей семьей?» спросила она. «Ваша мама и сестры вчера попали в ужасную автомобильную аварию. Они в больнице.

    Изидор вырвался оттуда, взял выходной с работы, купил три десятка красных роз и явился в больницу.

    «Мы ехали в грузовике, выезжающем из Costco, — вспоминает Марли, — и парень очень сильно ударил нас — это была авария с участием пяти автомобилей.Через несколько часов в больнице нас выписали. Я не звонила Изидору, чтобы сказать ему. Мы не разговаривали. Но он узнал, и я думаю, в больнице он сказал: «Я здесь, чтобы увидеть семью Рукель», и они сказали: «Их больше нет», что он понял, как «Они мертвы».

    Изидор помчался от больницы к дому — дому, который он бойкотировал, семье, которую ненавидел.

    Дэнни Рукел не собирался впускать его без переговоров. «Каковы ваши намерения?» он бы спросил.«Вы обещаете быть с нами порядочными?» Изидор обещал. Дэнни позволял Изидору войти в гостиную и встретиться лицом к лицу со всеми, стоять там с руками, полными цветов, и с мокрыми от слез глазами. Перед отъездом в тот день Изидор возлагал цветы на руки матери и говорил с большей серьезностью, чем они когда-либо слышали раньше: «Это для всех вас. Я люблю вас.» Это станет поворотным моментом. С этого дня в нем будет что-то более мягкое в отношении семьи Рукел.

    Но сначала Изидору пришлось подойти к тяжелой деревянной двери, к двери, в которую он швырнул фотоальбом, который Марлис сделал для своего дня рождения, к двери, которую он захлопнул за собой сотни раз, к двери, которую он выбил, и пнули, когда он был заблокирован. Он постучал и встал на крыльце, опустив голову, с колотящимся сердцем, не зная, допустят ли его. « Я бросил их, я пренебрегал ими, я провел их через ад» , — подумал он. Колючие стебли бордово-красных роз, завернутые в темные листья и пластик, ощетинились в его руках.

    А потом они открыли дверь.


    * Из-за недосмотра при редактировании в печатной версии этой статьи для описания спеленутых младенцев использовался термин papoose ; мы удалили это слово из онлайн-версии статьи после того, как читатель указал, что многие, в том числе Merriam-Webster , считают его оскорбительным.


    Лили Сэмюэл внесла свой вклад в эту статью.Он появляется в печатном издании за июль / август 2020 года с заголовком «Может ли нелюбимый ребенок научиться любить?»

    Что требует усыновления «сирот из-за коронавируса», пропали они потеряли свою мать, также из-за Covid-19, Сонал Капур, основатель

    Protsahan India Foundation , неправительственная организация (НПО) из Дели, работающая над искоренением жестокого обращения с детьми, рассказала IndiaSpend .У Сохини и Мохана есть бабушка и дедушка, но они небогаты. Их бабушка, которой под пятьдесят, взяла еще две работы помощницей по дому, чтобы заботиться о детях.

    Индийские социальные сети изобиловали просьбами об усыновлении, поскольку люди усиливают просьбы от имени детей, которые, как Сохини и Мохан, потеряли обоих родителей из-за Covid-19. Однако такие заявления, которые часто сопровождаются телефонным номером, по которому можно позвонить для усыновления ребенка, являются незаконными.В Индии, если нет семьи, которая могла бы позаботиться о ребенке-сироте или ребенок был брошен, вмешивается правительство. Только брошенные дети, о которых не может заботиться большая семья, могут быть усыновлены незнакомцами. Долгосрочное пребывание в приютах — последнее средство.

    Оценки числа детей, осиротевших из-за Covid-19, сильно различаются в многочисленных статьях в СМИ, некоторые из которых предполагают « прилив » и « прилив брошенных несовершеннолетних ». 25 мая Министерство по делам женщин и детей заявило, что в период с апреля по 25 мая 2021 года в Индии остались сиротами 577 детей, ребенка остались без родителей.Национальная комиссия по защите прав ребенка (NCPCR) сообщила Верховному суду 30 мая, что по предварительным данным в период с марта 2020 года по 29 мая 2021 года по меньшей мере 1742 ребенка потеряли обоих родителей. Это, вероятно, недооценка, потому что штаты все еще собирают и загружают данные, сообщает NCPCR.

    Из 9346 детей, которые были брошены или потеряли одного или обоих родителей в период с апреля 2020 года по 29 мая 2021 года, только 364 (3,9%) находились в приютах, детских домах или на попечении «специальных агентств по усыновлению», в то время как отдых (96.1%) находились на попечении опекуна, члена семьи выжившего родителя, согласно данным NCPCR. Кроме того, только 140 (1,4%) были классифицированы как «брошенные». Как показали наши беседы с персоналом государственных центров усыновления и неправительственных организаций, работающих в сфере защиты детей, существенного увеличения числа детей, нуждающихся в уходе и поддержке, из-за того, что оба родителя скончались от пандемии, не произошло.

    В этой первой части из двух частей мы помещаем детей, осиротевших из-за Covid-19, в контекст индийской системы усыновления и объясняем, почему лучшая забота об этих детях часто исходит от расширенной семьи.

    В ходе этих бесед мы обнаружили, что принудительный детский труд, ранние браки, жестокое обращение с детьми в семье и потеря образования во время пандемии были более распространенными. Мы рассмотрим эти вопросы более подробно во второй части этой серии.

    «Незаконные» звонки, неуместное сочувствие

    Закон строго предписывает, как заботиться о сиротах или брошенных детях, усыновлять их или помещать в специальные учреждения, такие как приюты в Индии. Частично это делается для того, чтобы дети были усыновлены потенциальными родителями, которые действительно хотят их, а не для того, чтобы заниматься благотворительностью, сообщили нам сотрудники НПО, занимающиеся вопросами защиты детей в нескольких штатах.Это также должно защитить их от угрозы со стороны торговцев , которые нацелены на уязвимых детей для сексуальной торговли и принудительного труда . Таким образом, призывы в социальных сетях к усыновлению детей являются незаконными . Капур предупредил, что те, кто с добрыми намерениями распространяет такие сообщения или пересылает сообщения для усыновления детей, на самом деле могут оказать им медвежью услугу.

    Принимая к сведению такие сообщения в социальных сетях, центральное министерство по делам женщин и детей (WCD) 19 мая посоветовало общественности не «поощрять» такие сообщения.WCD сказал, что если кто-либо знал о каком-либо ребенке, который потерял обоих родителей из-за Covid-19 и не имел другого опекуна, ему следует обратиться по телефону доверия 1098 центрального правительства. 22 мая NCPCR также призвал пользователей социальных сетей не публиковать фотографии и контактные данные детей, попавших в беду, а защитить личность ребенка и связаться с Childline.

    Термин « Covid сироты », все чаще используется в средствах массовой информации , является напоминанием о других заболеваниях, которые привели к массовым потерям родителей, таких как вспышка Эболы в Западной Африке и кризис ВИЧ / СПИДа в Африке к югу от Сахары. Уход со стороны родственников был первым решением в этих вспышках до усыновления незнакомцами или воспитания детей-сирот в приютах, по данным Чрезвычайного детского фонда Организации Объединенных Наций (ЮНИСЕФ).

    Большинство родителей хотели бы, чтобы родственная опека, то есть семья, которая уже известна ребенку, позаботится о них в любом случае, сказал Капур. «Если бы Сохини и Мохана забрали у их бабушки и дедушки и поместили в государственный приют, это на самом деле навредило бы им еще больше», — пояснил Капур.«Даже с небольшими деньгами бабушка обеспечивала Сохини и Мохана засыпанными сахаром roti и постоянную заботу. Получат ли дети такую ​​любовь в далеком приюте?» — сказал Капур. По ее словам, важно поддерживать бабушек и дедушек в заботе о детях.

    Родственная помощь — также первое решение, предложенное Центральным агентством ресурсов по усыновлению (CARA) Индии. Childline размещает брошенных или осиротевших детей (в том числе из-за Covid-19) без каких-либо опекунов в приюты под присмотром районных комитетов по защите детей (CWC), пока начнется поиск родственников.

    «Будут приложены усилия, чтобы поддерживать детей в их семье и сообществе, насколько это возможно», — заявило министерство WCD в своих рекомендациях по уходу за сиротами из-за Covid-19. Если опекунов не удается найти, дети, помещенные в специализированные учреждения, передаются на усыновление в соответствии с установленными процедурами. Дети, которые не были усыновлены, остаются в специализированных учреждениях.

    Большинство детей, потерявших родителей из-за Covid-19 при попечении родственников, говорят работники службы социальной защиты детей

    Во время продолжающейся пандемии 7464 ребенка потеряли одного родителя и 1742 ребенка потеряли обоих родителей из-за Covid-19, а 140 детей были брошены в период с апреля 2020 года. и 29 мая 2021 года NCPCR сообщил Верховному суду в письменных показаниях 31 мая.28 мая Верховный суд приказал всем штатам загрузить данные о детях , которые остались сиротами после марта 2020 года, «будь то из-за пандемии или по другой причине». Цифры, представленные в SC, были предварительными, сказал NCPCR, поскольку штаты все еще загружали эту информацию на портал NCPCR Bal Swaraj. Постановление ВС было принято в ответ на ходатайство о получении указаний от высшего суда относительно ухода и благополучия таких детей.

    Число детей, нуждающихся в поддержке или усыновлении, существенно не увеличилось из-за Covid-19, поскольку большинство из них, должно быть, находятся под опекой родственников, сообщили нам также сотрудники государственных агентств по усыновлению и приютов.По их словам, эти дети и принимающие их семьи получают поддержку в виде сухих пайков и доступа к государственным услугам в анганвади, школах и службам здравоохранения. В конце мая Центр и правительства нескольких штатов объявили о ряде таких мер поддержки и помощи детям, потерявшим родителей из-за Covid-19, от бесплатного образования до стипендий для воспитателей.

    В другом случае в Дели, после того как мать троих детей скончалась от COVID-19, отец бросил своих детей и сбежал.Сестры отца и матери вместе заботятся о детях. «Это не любовь родителей, но все же лучше, чем приют», — объяснил Капур.

    Суджата Моханти, руководитель программы Государственного агентства ресурсов по усыновлению Odisha , не заметила значительного увеличения числа детей, нуждающихся в поддержке или усыновлении из-за Covid-19. В Одише номер телефона доверия для детей установлен в больницах и доводится до сведения местных групп самопомощи, которые могут обратиться, если есть ребенок, нуждающийся в помощи из-за смерти их родителей от COVID-19, сказал Моханти IndiaSpend .По ее словам, большинство детей, которые вынуждены поступать в приюты в штате, — это те, кого бросили их семьи, или те, кого Childline или местные сотрудники по защите детей спасли от жестокого обращения в семье.

    Вероятно, что большинство детей, потерявших обоих родителей из-за Covid-19, находятся на попечении расширенных семей, — добавил Удджвал Кумар, руководитель утвержденного правительством центра усыновления в Патне. «Если родители умерли, ребенка заберут бабушка и дедушка по материнской или отцовской линии.Если их там нет, то mausi (сестра матери), chacha (брат отца), в основном есть семья, которая позаботится о них », — сказал он IndiaSpend .

    Если мы позаботимся о, скажем, одномесячном брошенном ребенке, мы вряд ли узнаем, был ли ребенок брошен из-за того, что его родители скончались от Covid-19, если кто-то не скажет нам, добавил Анупама Кумари, ответственный за одобренную правительством Центр усыновления в Музаффарпуре.Центр не видел случаев, когда дети теряли обоих родителей из-за Covid-19.

    Из более чем 650 случаев, когда Протсахан пытается помочь детям, находящимся в бедственном положении, около шести (менее 1%), что в общей сложности составляет 10 детей, относятся к тем, кто потерял обоих родителей в результате пандемии, сказал Капур.

    Приюты должны быть последним прибежищем детей

    Различные исследования , проведенные на протяжении многих лет, показали, что дети, находящиеся в специализированных учреждениях, скорее всего, будут иметь более медленное когнитивное развитие, физический рост и привязанность по сравнению с детьми, находящимися в детских учреждениях. семейный уход.Дети, находящиеся на семейном попечении, также сталкиваются с меньшим количеством эмоциональных проблем, чем ребенок, который воспитывался в приюте или учреждении, показывает исследование и подтверждают сотрудники некоммерческих организаций.

    Травма, которую переживает ребенок из-за потери родителя, неописуема, — сказал Капур. Сотрудники НПО рассказали нам, что усыновление в другую семью обеспечивает лучшую заботу о ребенке, чем пребывание в учреждении.

    Кроме того, широко распространенное жестокое обращение с детьми, помещенными в приюты, является худшим секретом Индии, у нас было , о котором было сообщено о в сентябре 2018 года.Поступали сообщения о жестоком обращении из приютов в Музаффарпуре в Бихаре [отдельно от центра усыновления, упомянутого в этой статье] и Деория в Уттар-Прадеше .

    Из-за пандемии Covid-19 центры усыновления недоукомплектованы кадрами, сообщили в Индии люди, управляющие утвержденными правительством центрами усыновления в Бихаре. «У нас не может быть персонала, который посещает центр усыновления, поэтому мы ограничиваемся пятью штатными сотрудниками, включая аятов, для ухода за маленькими детьми, и вспомогательной медсестрой-акушеркой », — сказал Кумар в Патне.Есть социальный работник, который приходит со стороны, но выполняет только офисную работу и не общается с детьми. По его словам, в периоды, не связанные с пандемией, 10 сотрудников заботятся о 10 детях. «У нас обычно 11 сотрудников, но в настоящее время мы обходимся шестью из-за COVID-19», — сказал Кумари из Музаффарпура. По ее словам, когда эти шестеро вернутся домой, остальные пятеро останутся в центре, чтобы заботиться о детях.

    Как работает процесс усыновления

    CARA регулирует все внутригосударственные и межгосударственные усыновления в соответствии с положениями Закона о ювенальной юстиции (уход и защита детей) 2015 года, министерство WCD повторило в своем 19 мая консультативный.Усыновлять детей могут только потенциальные родители, зарегистрированные в Информационной системе ресурсов по усыновлению детей CARA ( CARINGS ). CARA соответствует критериям родителей для усыновления с детьми, которые имеют право на усыновление и также зарегистрированы на CARINGS.

    В каждом штате есть собственное Государственное агентство по ресурсам для усыновления (SARA), в состав которого входят группы по защите детей районного уровня (DCPU). В большинстве округов есть один центр усыновления при DCPU для детей в возрасте до шести лет.«В более крупных районах есть более одного центра усыновления, и в каждом центре есть около 10 детей», — пояснил Кумар из Патны. Кроме того, есть дома для мальчиков и девочек для детей в возрасте от семи до 18 лет, добавил он.

    При обнаружении брошенного ребенка команда Childline или DPCU спасает ребенка, который затем передается под опеку окружного CWC. CWC, также известный как Bal Kalyan Samiti, решает, в какой дом или центр усыновления будет помещен ребенок в первую очередь.Затем он проверяет, объявлен ли ребенок пропавшим без вести и может ли он воссоединиться с семьей. В течение недели-10 дней приют с DCPU и CWC публикует в газетах объявление с описанием пропавшего / брошенного ребенка и просит семью связаться с приютом и предоставить доказательства того, что ребенок связан с ними. «В одном случае более одного опекуна заявили, что ребенок принадлежит им, поэтому мы провели анализ ДНК, чтобы подтвердить правдивость их заявления», — сказал Кумар.

    Если в приют в течение двух месяцев никто не обращается в случае ребенка младше двух лет, ребенок считается «юридически свободным» для усыновления.Согласно постановлению , период ожидания составляет четыре месяца для ребенка старше двух лет. По словам Кумара, когда потенциальные родители соглашаются на совместное усыновление, они обращаются в приют, иногда для того, чтобы увидеть ребенка по видеозвонку, прежде чем они подтвердят усыновление.

    Из-за Covid-19 процесс принятия идет медленнее, чем раньше, пояснил Кумар. «Сначала мы завершаем процесс онлайн, а затем, основываясь на протоколе Covid-19, мы сначала просим родителей предоставить историю поездок, пройти тестирование на болезнь, прежде чем они отправятся в приют, а затем еще раз, когда они прибудут в город.Они также находятся в карантине в течение 15 дней в городе, и только после этого они могут прийти в приют и встретиться с ребенком », — сказал Кумар IndiaSpend .

    В период с апреля 2020 года по февраль 2021 года было усыновлено 2160 детей по сравнению с 3337 из С апреля 2019 года по март 2021 года, данные WCD показывают данные .

    По словам Капура, при усыновлении также наблюдается предвзятое отношение к детям младшего возраста. Немногие приемные пары готовы усыновлять детей старшего возраста, а это означает, что эти дети чаще остаются в приюте. дома.Согласно ВКП, более 80% детей, усыновленных в 2020-2021 годах (82,9%) и в 2019-2020 годах (80%), были в возрасте от 0 до двух лет.

    Из 9860 случаев усыновления внутри страны за три года до 2018-19 гг. Было 174 случая (1,8%) нарушения (окончание процедуры усыновления, которая еще не завершена) и пять случаев роспуска ( конец усыновления после завершения), WCD проинформировал парламент в феврале 2020 года. Срыв / роспуск в основном наблюдался в случаях размещения детей старшего возраста, в первую очередь из-за проблем адаптации, сообщило министерство, добавив, что консультирование родителей, усыновляющих детей старшего возраста был подчеркнут.

    «Технически агентство по усыновлению является только опекуном ребенка, мы не должны играть никакой роли в фактическом усыновлении или в принятии решения, какой ребенок к кому перейдет, мы обязаны заботиться только о здоровье и потребностях ребенка», — сказал Кумар. «Многие люди приходят к нам и предлагают деньги, чтобы забрать ребенка. Мы говорим им, что это происходит только в фильмах, что вы идете в приют, как ребенок, и забираете их домой».

    Усилия по оказанию помощи детям, осиротевшим из-за Covid-19

    Ребенок-сирота, проживающий в большой семье (первые родственники родителей, такие как бабушки и дедушки, братья и сестры родителей) или в приемной семье или в приюте, получает рупий 2000 каждый месяц для их ухода через программу спонсорства в рамках Комплексной схемы защиты детей центрального правительства.Чтобы стипендия не стала стимулом для лиц, осуществляющих уход, CWC или государственные органы регулярно следят за тем, чтобы о ребенке хорошо заботились первые родственники или приемные семьи, — говорит Арчана Сахай, директор Aarambh , НПО в Бхопале, которая также представляет Childline в городе. В противном случае ребенка могут забрать и передать на попечение государства. «Если ребенку будет возвращена какая-либо родственная опека, CWC будет продолжать проверять благополучие ребенка на [] регулярной основе», — согласно руководящим принципам WCD от 21 мая по уходу за детьми, осиротевшими из-за Covid-19.

    29 мая премьер-министр объявил о дополнительных мерах по оказанию помощи детям, осиротевшим из-за Covid-19, включая зачисление в ближайшую центральную государственную школу Кендрия Видьялая или частную школу, медицинское страхование и ежемесячную стипендию с 18 лет в течение пяти лет. , помощь в получении ссуды на обучение для получения высшего образования и 10 лакх рупий по достижении 23-летнего возраста. Стоимость схемы будет поддерживаться фондом PM-CARES. В дополнение к помощи центрального правительства, правительства нескольких штатов, как сообщается, объявили о финансовой помощи и образовательной помощи для детей, потерявших родителей из-за Covid-19.

    Аарамбх собрал подробную информацию о пяти детях в общинах, где они работают, которые потеряли обоих родителей или единственного оставшегося в живых родителя из-за Covid-19. Они пытались помочь им записаться в государственную программу, объявленную для этих детей, по которой их опекуны будут получать рупий по 5000 рупий в месяц, пока детям не исполнится 18 лет, бесплатные пайки, а также школьное и высшее образование. По словам Сахая, четверо детей прошли квалификацию. Они также выявили девять других случаев, когда ребенок потерял одного из родителей из-за Covid-19.

    Одна из проблем с доступом к этим преимуществам — понимание и доступ к компьютерам. По словам Сахая, многие дети, чьи родители умерли, живут со своими бабушками и дедушками, которым трудно завершить онлайн-процесс.

    Мы будем рады вашим отзывам. Пожалуйста, напишите на [email protected]. Мы оставляем за собой право редактировать ответы по языку и грамматике.

    Индийские сироты Covid — трагическое наследие пандемии

    Сидя на полу своего ярко раскрашенного дома в Дели, она ставит еще одну тарелку с едой перед фотографией своих родителей в рамке.Они умерли всего несколько недель назад от Covid-19.

    23-летняя учительница стала основным попечителем и кормильцем для пяти своих братьев и сестер в возрасте от 4 до 14 лет, а также главной опорой ее старшей 20-летней сестры. Она едва успела горевать.

    «Я больше всего боюсь, смогу ли я любить их, как мама и папа, или нет», — сказала Девика, которая использует свое имя только из соображений конфиденциальности.

    «Я буду зарабатывать деньги; я верю в себя.Моя сестра тоже будет зарабатывать деньги; Я верю в нее. Мы можем делать то, что нам нужно, с точки зрения денег, но отсутствие родителей в их жизни — это огромный пробел, который нужно заполнить. Как мы можем заполнить этот пробел? »- сказала она. потеряли обоих родителей из-за Covid в период с 1 апреля по 25 мая, когда Индия боролась со второй волной вспышки, по данным правительства. Но неправительственных организаций опасаются, что многие другие сироты — потенциально тысячи — пропали без вести. официальный подсчет из-за сложности поиска детей, потерявших обоих родителей.

    Социальные работники изо всех сил пытаются их выследить, опасаясь, что они могут оказаться уязвимыми для торговцев людьми или оказаться на улице, если их оставят на произвол судьбы.

    «Теперь они вместе»

    Всего несколько месяцев назад жизнь Девики и ее семьи выглядела совсем иначе. Девика была сосредоточена на учебе на степень бакалавра и обучении детей в свободное время.

    Ее отец работал пандитом — индуистским священником — в храме и посещал дома для проведения ритуалов.Он настаивал на том, чтобы пойти на работу, даже несмотря на то, что в столице росло количество случаев заболевания. Ее мать в основном оставалась дома, заботилась о детях, а иногда и помогала в храме.

    В конце апреля, когда в Индии ежедневно сообщалось о более чем 350 000 случаев заболевания, в результате чего больницы были перегружены, а кислород оставался крайне дефицитным, 38-летняя мать Девики сообщила ей тревожные новости: у нее поднялась температура.

    Девика пыталась изолировать детей наверху, но было уже поздно. У всей семьи, включая ее 53-летнего отца — , поднялась температура.Хотя дети никогда не проходили скрининг на Covid-19, мать Девики позже дала положительный результат в больнице.

    Дети выздоровели, но состояние их матери ухудшилось, и получить ей надлежащую медицинскую помощь оказалось невозможно. Побывав в трех больницах за одну ночь, Девика в конце концов нашла одну в соседнем городе , которая могла бы принять ее мать, хотя в ней не было кислорода и вентиляторов.

    «Мы были так беспомощны. Мы сделали все, что могли. Но мы потерпели неудачу», — сказала она.

    Примерно в то же время ее отец попал в больницу Дели. Когда 29 апреля умерла ее мать, у Девики не хватило смелости сказать ему об этом. У него была фраза, которую он много говорил жене: «Без тебя жить неинтересно».

    «Мой отец обожал маму. Теперь они вместе». Девика

    Девика вспомнила момент, когда тело ее матери было доставлено в больницу Дели, где лечился ее отец , чтобы он мог увидеть ее в последний раз перед кремацией.

    «Мама была в машине скорой помощи, папа вышел из больницы, а потом увидел. Он опустил глаза и ничего не сказал», — сказала Девика.

    После этого она думает, что ее отец потерял волю к жизни. Буквально через неделю, 7 мая, он тоже умер от Ковида.

    «Мы действительно думаем, что он хотел пойти с мамой», — сказала Девика.

    «Мой отец обожал маму. Теперь они вместе», — добавила она, плача.

    Девика сидит перед алтарем своих родителей. Кредит: Виджай Беди / CNN

    .

    После смерти родителей Девика беспокоилась, что власти заберут у нее ее братьев и сестер.Она позвонила на государственную горячую линию по вопросам ухода за детьми , чтобы получить совет.

    Они сказали ей, что она была основным опекуном, и что ей решать, что делать.

    Последние несколько недель были туманными. Девика взяла ссуду, чтобы оплатить лечение родителей в больнице, и теперь эти деньги помогают поддерживать жизнь семьи. Она совмещает уход за своими братьями и сестрами с учебной нагрузкой в ​​университете и подработкой. Семья также получает сухой паек от неправительственных организаций, Prayaas и Childline.Девика еще не успела осмыслить собственное горе; она хочет быть сильной для своих братьев и сестер.

    «Случилось так много, что слезы не идут», — сказала она.

    Что делается, чтобы помочь

    Девика сказала на горячей линии для детей, что потеряла обоих родителей, но это не всегда так.

    Организации ищут детей, которые могут нуждаться в их помощи, и полагаются на социальные сети, слухи и звонки в Childline, службу Министерства по делам женщин и развития детей, существовавшую до Covid.

    Для сельских детей получить помощь может быть сложно. «У них меньше доступа к Интернету и меньше сетей социальной защиты», — говорит Сударшан Сучи, исполнительный директор организации «Спасите детей» в Индии.

    «То, о чем мы не знаем, беспокоит меня больше, — сказал Сучи.

    Им также приходится бороться с ограничениями на передвижение, неверной информацией и опасениями заразиться Covid от соседей , которые в противном случае могли бы помочь.

    В одном случае сотрудники «Спасите детей» узнали о двух детях, отец которых умер в больнице, а мать умерла дома, оба от Covid.По словам Сучи, у обоих детей подозревали Covid, поэтому соседи в их трущобах избегали помогать им, а дети не могли пользоваться общими ванными комнатами.

    «Если раньше землетрясение или наводнение происходило в небольшой деревне или колонии, все собирались вместе и находили способы спасти. Когда приходит Ковид, первая мысль, которая у всех возникает, — держаться подальше», — сказал Сучи. «Это неизвестный призрак. Люди с коллективным духом и традициями общественных действий сегодня отчасти настороженно относятся к подобным вещам.«

    Если дела пойдут гладко, детей можно будет связать со своей большой семьей — общий принцип заключается в том, что институциональный уход не может быть первым средством, и что семейная среда лучше для ребенка, — сказал Анураг Кунду, председатель от Дели. Комиссия по защите прав ребенка.

    Но организации беспокоятся о том, что произойдет, если уязвимые дети упадут в щель, что подвергнет их риску оказаться на улице или стать жертвой торговли.

    В мае министр Кабинета Союза по делам женщин и развития детей Смрити Зирани призвал людей, которые слышат о детях-сиротах, сообщить властям — и не делиться информацией о них в Интернете, чтобы не стать жертвами торговцев людьми.

    «Мы все должны обеспечить законное усыновление, иначе дети могут быть проданы во имя усыновления», — написала она в Твиттере. Данных о количестве детей, ставших жертвами торговли из-за пандемии, мало, но уже есть признаки увеличения числа бездомных детей. Это может быть связано с тем, что их родители умерли от Covid, или потому, что их родители больше не могут заботиться о них, поскольку они потеряли работу.

    «До пандемии при нормальных обстоятельствах более 2 миллионов детей находились в бедственном положении каждый день на улицах», — сказал Сучи в мае.«Во всяком случае, во время пандемии все могло быть только хуже, а не лучше».

    Еще до второй волны, по словам Кунду, больше детей жили на улицах — скорее всего, они стали жертвами многомесячного карантина в Индии, в результате которого миллионы людей, получающих дневную заработную плату, остались без работы.

    «Я за всю свою жизнь не видел на улицах столько детей, сколько я видел за последние 12 месяцев», — сказал Кунду. «Социально-экономический аспект этого будет ощущаться в будущем».

    Каким будет будущее

    На данный момент основное внимание уделяется обеспечению безопасности детей.Но дети-сироты из-за коронавируса в Индии демонстрируют, как опустошение прошлого года, вероятно, будет ощущаться еще долго после того, как пандемия закончится.

    Правительство Индии развернуло финансовую поддержку детей, осиротевших из-за Covid, предлагая им бесплатное образование и личный фонд в размере 13 732 долларов, который будет выплачиваться в виде ежемесячной стипендии в течение пяти лет, когда им исполнится 18 лет.

    «Если раньше землетрясение или наводнение происходило в небольшой деревне или колонии, все собирались вместе и находили способы спасти.Когда приходит Ковид, первая мысль, которая у всех возникает, — держаться подальше ». Сударшан Сучи

    «Дети представляют будущее страны, и страна сделает все возможное, чтобы поддержать и защитить детей, чтобы они стали сильными гражданами и имели светлое будущее», — говорится в заявлении премьер-министра Нарендры Моди в мае, когда были объявлены эти меры. .

    Сучи сказал, что первоочередной задачей было выживание.

    «Эти дети, будучи уже уязвимыми, собираются попасть в эту спираль.Это не просто вопрос их болезни от Covid — это их образование, их здоровье, их основная структура социального обеспечения внезапно развалилась », — сказал Сучи. После этого им потребовалась поддержка их будущего.

    «Вы не можете спасти ребенка с середины ручья, а затем позволить ему утонуть ближе к концу ручья или где-нибудь к берегу».

    Девика, которая сейчас опекает пятерых своих братьев и сестер, расчесывает волосы своей младшей сестры.Кредит: Виджай Беди / CNN

    .

    Представитель ЮНИСЕФ в Индии Ясмин Али Хак согласился с этим, сказав, что важно учитывать не только физические потребности ребенка — например, адекватное жилье, пищу, образование, — но также и психологическое воздействие.

    «Ребенок лишен любящей заботы родителей, лишен возможности расти в семейной среде», — сказала она. «Психосоциальное воздействие на ребенка может быть продолжительным, может длиться всю жизнь».

    «Психосоциальное воздействие на ребенка может быть длительным, может длиться всю жизнь.»Ясмин Хак

    Будущее ее братьев и сестер тяжело переживает Девику.

    Она не сказала своим младшим братьям и сестрам , что их родители умерли — пока им сказали, что их родители вернулись в свою деревню в сельской местности.

    Когда ее родители были живы, Девика спросила, почему они погасли, когда разразилась пандемия — в день, когда у ее мамы поднялась температура, Девика попросила ее не ходить на помощь в храм.Девика сказала им, что для них важнее быть живыми и невредимыми, чем зарабатывать.

    «Я никогда не понимала почему», — сказала она. «Теперь, когда я нахожусь там, где они были, я наконец понимаю их. Я понимаю, почему они вышли из дома».

    Ведика Суд и Эша Митра сообщили из Нью-Дели. Джулия Холлингсворт писала и сообщала из Гонконга. Санди Сидху предоставил репортаж. Видео Виджая Беди в Нью-Дели.

    Факты: большинство детей в детских домах не сироты

    Эмма Бата, Фонд Thomson Reuters

    ЛОНДОН (Фонд Thomson Reuters) — Миллионы детей во всем мире живут в приютах, но эксперты по правам ребенка говорят, что большинство из них не сироты.

    Детские дома стали прибыльным бизнесом в развивающихся странах, привлекающим щедрое финансирование. По данным благотворительных организаций Forget Me Not и Lumos, это привело к торговле детьми, чтобы заполнить их.

    Две благотворительные организации, которые будут говорить о торговле сиротами на трастовой конференции Фонда Thomson Reuters в Лондоне в среду, призывают положить конец детским домам, которые, по их словам, наносят огромный вред детям.

    Вот некоторые факты:

    — По оценкам, 8 миллионов детей живут в детских домах и других учреждениях по всему миру, но 80 процентов не являются сиротами.

    — Исследования показывают, что детские дома вредят социальному, эмоциональному и когнитивному развитию детей.

    — Помещение очень маленьких детей в учреждения оказывает такое же влияние на раннее развитие мозга, как и тяжелое недоедание или употребление наркотиков матерью во время беременности.

    — Молодые люди, выросшие в специализированных учреждениях, в 10 раз чаще занимаются секс-бизнесом, чем их сверстники, и в 500 раз чаще могут покончить с собой.

    — Помещение ребенка в детский дом в четыре раза увеличивает риск сексуального насилия.

    ГАИТИ

    — После землетрясения 2010 года количество детских домов на Гаити подскочило как минимум на 150 процентов.

    — Около 30 000 детей живут в 750 детских домах на Гаити, но, по оценкам правительства Гаити, у 80 процентов есть хотя бы один живой родитель.

    — Зарегистрировано только 15 процентов детских домов.

    — По оценкам Lumos, финансирование всех гаитянских детских домов превышает 100 миллионов долларов в год.

    — Его исследование показывает, что 92 процента спонсоров детских домов из США, а 90 процентов — религиозные.

    — Институциональная помощь в четыре раза дороже, чем предоставление услуг здравоохранения, образования и социальной поддержки для сохранения ребенка в семье.

    Камбоджа

    — Камбоджа пообещала вернуть тысячи детей из детских домов в их семьи.

    — Опрос, опубликованный в 2017 году, выявил 16 579 детей, проживающих в 406 детских домах, и еще почти 10 000 детей проживают в других учреждениях по уходу. У большинства был по крайней мере один живой родитель.

    — В период с 2005 по 2015 год количество детских домов подскочило примерно на 60 процентов, а количество детей в них — почти на 80 процентов.

    — Количество детских домов растет, несмотря на сокращение числа настоящих сирот.

    — Половина детских домов находится в столицах Пномпеня и Сиемреапа, обоих туристических направлениях.

    «ВОЛНТУРИЗМ»

    — Рост количества детских домов поддерживается туризмом, в том числе «волонтуризмом», когда люди недолго работают в детских домах.

    — Волонтерство в приютах вызывает озабоченность по крайней мере в 18 странах, включая Камбоджу, Непал и Уганду.

    — Такие страны, как США, Великобритания и Австралия, вносят основной вклад в набор добровольцев.

    — Постоянная ротация добровольцев наносит детям психологический вред, что приводит к проблемам с привязанностью во взрослой жизни. — Часто добровольцев не проверяют, что делает детей уязвимыми для сексуального насилия.

    — Австралия стала первой страной, признавшей детский приютский туризм формой рабства.

    Источники: Lumos, Forget Me Not, Save the Children, UNICEF

    Информационные бюллетени

    СТАТИСТИКА УСЫНОВЛЕНИЯ И УСЫНОВЛЕНИЯ В США

    По данным U.S. Департамент здравоохранения и социальных служб [1]:

    • В любой день почти 424 000 детей живут в системе патронатных семей США, и их число постоянно растет. Более 122 000 из этих детей имеют право на усыновление, и они будут ждать приемной семьи в среднем четыре года.
    • Более 69000 молодых людей в патронатных семьях США живут в учреждениях, групповых домах и других местах, а не в семье.
    • В 2019 году 56% детей, вышедших из приемных семей, воссоединились со своими семьями или проживали с родственниками; 26% были приняты.
    • Из более чем 64000 детей и подростков, усыновленных в 2019 году:
      • 52% были усыновлены приемными родителями, а 36% — родственниками.
      • 26% были в возрасте 9 лет и старше.
      • Из семей, усыновивших детей из приемных семей, 68% были супружескими парами, 26% одинокими женщинами, 3% одинокими мужчинами и 3% не состоящими в браке парами.
      • 93% родителей полагаются на субсидии по усыновлению и / или жизненно важные услуги после усыновления, чтобы помочь удовлетворить разнообразные и часто дорогостоящие потребности детей.
    • В 2019 году 20 455 (8%) детей вышли из системы патронатного воспитания США, и большинство из них остались без эмоциональной и финансовой поддержки, необходимой для достижения успеха в жизни, которую другие дети могут получить в семье.
      • Без этой жизненно важной поддержки они будут беднее как группа с точки зрения получения высшего образования, занятости, стабильности жилья, получения государственной помощи и участия системы уголовного правосудия.
      • 70% всей молодежи, находящейся в приемных семьях, имеют желание учиться в колледже, однако почти 25% молодых людей, вышедших из школы, не имели диплома средней школы или GED, и только 6% получили диплом после двух- или четырехлетнего обучения. старение вне приемных семей.[2]
    • Все дети, вышедшие из приемных семей в 2018 году, провели под опекой в ​​среднем почти 17 месяцев.

    Для получения дополнительной информации см. Эти ресурсы:

    [1] Отчет AFCARS, № 27

    [2] Оценка функционирования взрослых бывших приемных детей на Среднем Западе (Chapin Hall, 2011)

    СТАТИСТИКА МЕЖДУНАРОДНОГО Усыновления и ГЛОБАЛЬНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ ДЕТЕЙ

    Международное усыновление

    • С 1999 по 2014 год У. усыновил 256 135 детей.Семьи S. через международное усыновление. [1]
    • По данным Государственного департамента США, в 2018 году семьи в США усыновили 4059 детей, что на 7% меньше, чем в 2017 году, и на 82 % меньше, чем на с 2004 года.
    • В 2020 году американцы усыновили наибольшее количество детей из Украины (211), за ними следуют Китай (202), Южная Корея (188), Колумбия (137), Индия (103), Болгария (99) и Гаити (96). . [2]

    Для получения дополнительной информации см. Эти ресурсы:

    Глобальное благосостояние детей

    • По данным ЮНИСЕФ, примерно 132 миллиона сирот потеряли одного из родителей, из них 13 миллионов потеряли обоих родителей.Большинство этих детей живут со своими выжившими родителями, бабушками и дедушками или другими членами семьи.
    • Исследования показывают, что одинокие сироты, особенно те, кто потерял мать, гораздо более уязвимы, чем несироты, перед целым рядом опасностей, включая ВИЧ, подростковая беременность, депрессия, самоубийства, злоупотребление алкоголем и наркотиками, помещение в учреждения, недоедание и смерть. [3]
    • По крайней мере 2 миллиона детей живут в интернатах, но на самом деле их намного больше.У подавляющего большинства есть хотя бы один живой родитель. [4] Семьи часто считают, что отдать своих детей под опеку — это единственный способ гарантировать, что они получат образование и достаточно еды и других предметов первой необходимости. [5]
    • Стоимость содержания ребенка в приюте в 5-10 раз выше, чем содержание ребенка в семье. [6]
    • Исследования [7] показывают, что взросление в детских учреждениях не способствует развитию детей; и было показано, что институциональный уход оказывает долгосрочное, а иногда и необратимое воздействие на мозг детей и их физическое, интеллектуальное и социально-эмоциональное развитие.[8]
    • Согласно метаанализу 75 исследований, у детей, воспитываемых в детских домах, IQ на 20 пунктов ниже, чем у их сверстников в приемных семьях. [9]
    • Согласно исследованию, проведенному в 32 европейских странах, в котором учитывался «риск причинения вреда с точки зрения расстройства привязанности, задержки развития и нейральной атрофии в развивающемся мозге» [10], ни один ребенок в возрасте до трех лет не должен помещаться в специализированные учреждения без родитель или основной опекун.
    • Дети, выросшие в биологических, приемных и приемных семьях [11], демонстрируют лучшие физические, интеллектуальные показатели и результаты развития по сравнению с детьми, живущими в учреждениях с плохим уходом.[12]

    Для получения дополнительной информации см. Эти ресурсы:

    [1] Национальный совет по усыновлению

    [2] Годовой отчет о международном усыновлении за 2020 финансовый год (Государственный департамент США, 2021 год)

    [3] Понимание статистики по сиротам

    [4] Семьи, не приюты

    [5] Не давайте детям попасть в опасные учреждения, почему мы должны инвестировать в семейный уход

    [6] Инициатива «Вера к действию» Начать здесь Инфографика

    [7] Развитие детей, воспитываемых в учреждениях, и уход за ними

    [8] Нарушение роста у детей в детских учреждениях

    [9] IQ детей, растущих в детских домах Мета-анализ задержек IQ в детских домах

    [10] Семьи, не приюты

    [11] Пластичность роста по росту, весу и окружности головы: метааналитические доказательства значительного замедления физического роста детей после усыновления

    [12] Контекст воспитания младенцев и детей ясельного возраста, воспитываемых в учреждениях и семьях, в Румынии

    Просьбы об усыновлении детей-сирот COVID-19 незаконны, вредны: эксперты

    Эксперты предупреждают, что

    постов в соцсетях с призывом усыновить детей, осиротевших во время COVID-19, являются незаконными.Они призывают граждан звонить по телефону доверия 1098, чтобы передавать информацию о детях, нуждающихся в заботе и защите.

    В связи с ростом числа смертей из-за COVID-19, Twitter и Whatsapp были наводнены гражданами, которые делились подробностями о детях, которые потеряли обоих родителей или единственного живого родителя из-за болезни, и умоляли их усыновить. В понедельник председатель Делийской комиссии по защите прав ребенка Анураг Кунду написал комиссару полиции Дели С. Н. Шриваставе, отметив такие сообщения как возможные случаи торговли людьми, и попросил провести расследование в каждом из этих случаев.

    Активисты предупреждают, что такие сообщения являются незаконными в соответствии с разделами 80 и 81 Закона о ювенальной юстиции (JJ) 2015 года, которые запрещают предлагать или получать детей вне процедур, установленных в соответствии с Законом, а также их продажу и покупку. Такие действия наказываются лишением свободы на срок от трех до пяти лет или штрафом в размере ₹ 1 лакха.

    «Существует процедура в соответствии с Законом JJ, которую необходимо соблюдать в отношении детей, осиротевших. Если у кого-то есть информация о ребенке, нуждающемся в уходе, он должен связаться с одним из четырех агентств: по телефону 1098, районному комитету по защите детей (CWC), районному инспектору по защите детей (DCPO) или по телефону доверия Комиссии штата по делам детей. Защита прав ребенка », — говорит Вайдехи Субрамани, председатель CWC, округ Южный Дели.

    «После этого CWC оценит ребенка и передаст его или ее под непосредственный уход в специализированное агентство по усыновлению. Мы поговорим с ребенком, выясним, что в его или ее интересах и есть ли среди родственников подходящие люди, которым можно передать опеку », — пояснила г-жа Субрамани.

    «Когда есть ребенок без семьи, государство становится его опекуном. Родители, которые приводят в дом детей-сирот, не соблюдая процедуры, предусмотренные законом JJ, могут страдать от боли в сердце, потому что, если правительство узнает об этом, оно возьмет на себя опеку над ребенком », — говорит активистка по правам ребенка Нина Наяк.

    Она также предостерегает от того, чтобы усыновление воспринималось как лучший вариант для ребенка.

    «Принятие — это только один из вариантов, это не единственный вариант. У таких детей будут дяди или тети, которые смогут за ними присмотреть. Дети могут желать контакта со своей семьей и оставаться в рамках того же наследия. В таких обстоятельствах очень важно защищать права вовлеченных детей », — говорит г-жа Наяк.

    «Пришло время сосредоточиться на заботе о родстве. Министерство по делам женщин и детей и все соответствующие государственные департаменты должны незамедлительно развернуть программу опеки родственников и сделать ее частью положений об опеке в соответствии с Законом JJ », — говорит Бхарти Али, соучредитель HAQ: Center for Child Rights.

    Активисты также подчеркнули необходимость активации районных отделений защиты детей и поставили перед собой задачу наблюдения за количеством детей, пострадавших от COVID-19. Фактически, в понедельник Карнатака издал приказ о назначении главного офицера для выявления всех таких детей, которые остались сиротами, и «для обеспечения необходимой поддержки, а также долгосрочных договоренностей».

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *